.
А.Р. Иоаннисяну ничего не оставалось, как в научном журнале АН АрмССР «Известия: общественные науки» выступить с самокритикой и «признать» свои мнимые ошибки, которые объяснил тем, что якобы попал под влияние «буржуазной историографии», тем более что Г. Абдуллаев его обвинил также в допущении возрождения «буржуазного национализма»[610]. К слову, в том же его упрекали и в газете «Правда» даже после публикации его «самокритики». Как отмечал автор этой статьи Г. Айрян, в книге А.Р. Иоаннисяна «был допущен ряд серьезных ошибок. Автор, придерживаясь концепции буржуазной историографии, делившей закавказские народы по религиозному признаку на христианские и мусульманские, пришел к буржуазно-националистической точке зрения в оценке освободительного движения грузинского, азербайджанского и армянского народов. Искажая историческую правду, он всячески умалчивал тяготение азербайджанского народа к русскому народу, его стремление при помощи русского народа освободиться от иноземного ига» [611]. В январе 1953 г. А.Р. Иоаннисян во время научной дискуссии, состоявшейся в АН АрмССР, признал верность критики в газете «Правда», заявив также, что в своей книге он допустил «буржуазно-националистическую ошибку»[612]. Несмотря на его самокритические выступления, в 1953 г. его уволили с занимаемой должности директора Института истории АН АрмССР[613].
Признание А.Р. Иоаннисяном допущенных им самим «ошибок» может показаться странным. Но если иметь в виду сложившуюся тогда в СССР политическую ситуацию, то станет очевидным, что в противном случае перед ним вырисовывалась бы печальная, но весьма реальная перспектива оказаться в числе политзаключенных сталинских лагерей. Поскольку такой оборот событий его, естественно, не прельщал, он, дабы не разделить горькую судьбу многих своих коллег (В.М. Далина, С.А. Лотте, Я.М. Захера и др.), вынужден был принять ничем не обоснованную с научной точки зрения «критику» в свой адрес.
А.Р. Иоаннисян олицетворял свою эпоху, и механизмы власти функционировали не только для него одного. В сталинскую эпоху такая антинаучная «самокритика» была присуща не только ему одному, а почти всем советским историкам. К примеру, в 1949 г. «виднейший медиевист академик Е.А. Косминский “подверг суровой критике’à свой собственный учебник; выдающийся ученый профессор А.И. Неусыхин признал, что он “подпал под влияние австрийского буржуазного учения Допша”, а крупный историограф профессор Н.Л. Рубинштейн “сделал попытку признать свои космополитические и антипатриотические ошибки, допущенные им в своих научных работах и читаемых курсах, но сделал это непоследовательно”»
