Мишель надела черную длинную юбку до лодыжек и белую блузку с длинным рукавом, положила платок в сумочку.
Храм стоял в соседнем дворе, так что идти далеко не пришлось, гуляя с Эппсом Мишель видела это белое трехэтажное однокупольное здание с колокольней, выдержанное в духе классицизма. Табличка гласила, что церковь названа в честь Иоанна Кронштадского и Амвросия, епископа Медиоланского.
В Храме звонко и ладно пел хор. Бабушка ушла на исповедь. Потом началась служба, пахло свечами и ладаном, бубнил батюшка, молящиеся крестились и кланялись, когда хор запевал: «Господи, помилуй».
Словно в тумане Мишель слушала проповедь священника: «С воскресным днем, дорогие! «…каждый воскреснет, облеченный делами своими, как одеждою, добрые ли они, или злые. Дела будут говорить сами за человека, и укажут ему место (куда должен он идти)7» Подарим радость себе, даря радость другим. Освятим душу любовью, снисходя к слабостям наших близких. Согреемся теплотой собственной улыбки, молясь Господу о милости».
Мишель вдруг поняла, что дела ее не очень… Она потеряла себя, свою суть, она перестала чувствовать себя в безопасности, флиртовала с Ильей, будучи в отношениях, ища в нем поддержку, где уж ей найти снисхождения у Бога? Мишель почувствовала, как накатили слезы и разрыдалась у иконы Чудотворца Серафима Саровского, вокруг зашипели старушки, одна взяла ее под локоток и повела к выходу, в дверях прошептала:
– Доченька, нужно вести себя тише.
Мишель кивнула и сквозь слезы пообещала успокоиться.
За ними вышла другая старушка, держащая под локоток внука и внушающая громким шепотом:
– Нельзя в церкви шуметь, мешать молиться, смеяться…
За ними семенила беременная женщина:
– Что случилось?
– Я не хочу причащаться! – заявил сын, на вид ему было лет десять, смешливый конопатый мальчик сейчас явно загрустил, ему было скучно в церкви, хотелось сидеть, а не стоять, играть, а не молиться.
– Я тебя привела причащаться, – строго сообщила мать, перехватив ребенка у старушки и отпустив ее.
– А я не хочу! Ты меня просто взяла с собой, а теперь началось: причащайся, причащайся…
– Ко мне больше не подходи! – пригрозила мать, ее глаза увлажнились, а нос покраснел и опух. Мать зашла в церковь. Дверь осталась открытой. Мальчик подошел к маме, обнял ее и прижался к ней, взяв за руку. Как же нужна детям поддержка родителей. Даже если ради нее приходится поступаться собственным мнением и своими желаниями.
Мишель протиснулась обратно в церковь и стояла, молча обливаясь слезами. После причастия батюшка подошел к ней вместе с ее бабушкой и спросил:
