Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 1. Том 2 | страница 98



«…B последнее посещение Рябково и по отъезде оттуда я в глубине души чувствовал беспокойство за исход дальнейшего лечения: сомнительная асептичность перевязок, невозможность строгого постельного содержания больного и соблюдения им режима не благоприятствовали лечению. У меня и у жены Болеслава Павловича возникла мысль о том, чтобы перевезти его в Кинешму, что рекомендовал сделать и Буткевич. Задержка с перевозом больного объяснялась тем, что питание в Кинешме организовать было очень трудно. 25 ноября, когда я уезжал из Рябково, Болеслав Павлович был бодр и перемогал боли в ноге…»

Через несколько дней новое тревожное сообщение по телефону: «Боли усилились, больше спит и даже не может лежать, у больного был доктор Доброхотов, прописавший внутрь йод, содовые ванны на ногу, строгий постельный режим. После моей беседы с Буткевичем тот потребовал перевода больного в г. Кинешму, в больницу».

«По приезде к больному 7 декабря меня поразил и его вид, и вид раны, последняя увеличилась и почернела, кроме того, на задней поверхности отечной стопы и около большого пальца появились темные пятна различной величины. Одновременно больной стал жаловаться на боли в паховых лимфатических узлах. На мой взгляд, выявлялась картина острого воспалительного лимфаденита, так как одновременно температура тела повысилась».

Болеслав Павлович заметно похудел, спать он мог только сидя, боли усиливались часам к пяти утра.

«Единственное спасение мне, – повторял он, – отнять ногу».

Решив увести больного при первой возможности, я выждал несколько дней, надеясь на падение температуры. Но этого не произошло, больной ночью спал очень мало, днем сидел, положив ногу в согнутом состоянии на стул. С 8 декабря он перестал производить амбулаторный прием. Состояние духа удрученное. Верит только в операцию и в помощь Буткевича верит безусловно. (Эта вера как во врача поддерживалась его деятельностью в Обществе врачей и его польской национальностью.) Поездка произошла 12 декабря, после того как больного удалось вымыть. Дорогу он перенес против ожидания стоически, и в 8 часов вечера мы уже были в моей квартире. По приезде пригласили Буткевича, который, осмотрев больного, поставил диагноз: «гангрена» и предложил или ампутацию в области голени или нижней трети бедра, а может быть, операцию по Оппелю, хотя от последней он хороших результатов не видел.

13 декабря в 5 часов вечера Болеслава Павловича одели, он сам надел валенки и шубу, поддерживаемый нами, сошел с лестницы и сел в сани. В больницу вошел сам, его поместили в свободной палате № 5. Палата казалась чистой, каждое утро протирались полы, но через несколько дней оказались вши на белье и на больном, а потом неоднократно я и Зинаида Михайловна, ночевавшая в палате с больным, снимали вшей с себя. Вечером в день приезда Болеслав Павлович просил ванну, но не оказалось теплой воды.