Пароход уплыл, но, как оказалось, он все же запоздал, вода в Мокше «уплыла» еще быстрее. Через некоторое время стало известно, что и пароход, и баржа застряли где-то у впадения Мокши в Цну, и чтобы их вызволить, пришлось большую часть грузов разгружать, а затем грузить снова. Видимо, это и послужило поводом для того, что больше в Темников пароходов не приходило.
В это же лето в семье Стасевичей произошло еще одно небольшое, но почему-то врезавшееся в память Алёшкина событие.
Собираясь выезжать из Темникова, Стасевичи понемногу начали ликвидировать свое хозяйство. Распродали почти всю пасеку, сократили посадку овощей в огородах, перестали сеять злаки. Все это привело к тому, что с начала летних каникул у ребят появилось много свободного времени, которое они по-прежнему проводили в лесничестве. Много бродили по лесу, купались в озере и даже умудрились починить одну из брошенных монахами лодок и покататься на ней. Найдя в сарае около озера старые рыбацкие сети и починив их при помощи суровых ниток, выпрошенных у Арины, они соорудили небольшой бредень. С 1918 года в озере рыбу никто не ловил, поэтому ее развелось так много, что они не только наедались ухи, приготовленной самими, но иногда по целому ведру приносили домой. Время текло незаметно, и ребята уже с грустью подумывали о том, когда осенью им придется опять садиться за школьную парту.
Их чудесное времяпрепровождение оказалось прерванным раньше, чем они предполагали. В один из вечеров Арина передала им распоряжение Иосифа Альфонсовича о немедленном возвращении в город. Они уже подумали, что пришло долгожданное разрешение на выезд в Польшу, но оказалось не так.
Когда они пешком, Рыжий был в Темникове, пришли в город, то Стасевич сказал:
– Вот что, ребята, с завтрашнего дня вам придется в течение недели пасти коров…
– Что? Пасти скот? – искренне возмутились оба. – Да мы, что, пастухи?! Среди людей, которые окружали Борю и Юру, слово «пастух» считалось если не бранным словом, то, во всяком случае, признаком глупости, нерадивости и лености. Их возмущение было велико: своим поведением, своим отношением ко всякой поручаемой им работе они не могли заслужить название лентяев и лодырей. За что же вдруг такое оскорбление?
Иосиф Альфонсович и сам понимал состояние ребят, но у него другого выхода не было. Ведь не самому же ему идти пасти стадо. Сперва он подробно разъяснил ребятам, почему им приходится выполнять эту, может быть, неприятную, но уж вовсе не такую унизительную работу, как о ней говорят, а затем строго приказал пораньше лечь спать, так как завтра нужно вставать с рассветом.
