Оба они считали, что как бы ни кончились военные события, жизнь на Родине будет лучше и легче, чем в настоящее время в Темникове.
К сожалению, мы так и не узнаем, сбылись ли их предположения и действительно ли они в Польше стали жить лучше, чем в Темникове. Нам кажется, что в то очень трудное для всех время они и в Темникове жили неплохо. Как бы то ни было, но предположения Стасевича о войне Советской России с Польшей подтвердились, действительно она вскоре прекратилась. Начавшись 30 апреля, закончилась перемирием, заключенным 12 октября 1920 года.
К этому времени подготовка Стасевичей к поездке в Москву тоже закончилась. Перед отъездом Янина Владимировна еще раз пишет Дмитрию Болеславовичу Пигуте.
Вот это письмо:
«Многоуважаемый Дмитрий Болеславович!
Получила Ваши деньги и маленькую весточку на купоне; и за то, и за другое спасибо, не балуете Вы нас письмами.
Я веду себя совсем плохо: заболела неврастенией в острой форме и совсем никуда не гожусь, уже пятый месяц не работаю и все больше валяюсь. Если будет возможность, отправлюсь в Москву для лечения.
Очень меня мучит воспитание Бори, я совершенно не в силах следить за ним, и он растет, в сущности, без всякого надзора, которого он очень требует.
О Маргарите Макаровне и Елене Болеславовне, конечно, и речи быть не может, они обе едва справляются со своими обязанностями.
Поэтому мне бы очень хотелось передать его Вам, тем более что сейчас от нас многие ездят в Москву и нетрудно было бы переправить его. Ответьте мне, пожалуйста, на это письмо, буду очень благодарна.
Сердечный привет от нас Вам и Вашей семье. Уважающая Вас Я. Стасевич. 19 I3/IX20 г.»
В своем письме Янина Владимировна ничего не говорит о предполагаемом отъезде в Польшу, слишком еще неопределенно обстояло это дело, но ведь именно поэтому ее и тревожит вопрос о Боре. Она ясно дает понять, что никто кроме них – Стасевичей мальчика воспитывать не сумеет и, кажется, впервые и единственный раз обращается к его дяде с просьбой взять племянника к себе.
Однако и на это письмо, как, впрочем, и на предыдущие, от Дмитрия Болеславовича ответа не поступило.
Тогда Стасевичи решаются взять Борю с собой в Польшу, если этот переезд состоится, считая, что они на это имеют право, так как признают его за своего приемного сына.
Перед самым отъездом в Москву у обоих взрослых Стасевичей об этом с Борей состоялся серьезный разговор. На их предложение поехать с ними в Польшу мальчик ответил полным согласием. Он знал об их намерении уехать из Темникова и сам уже задумывался над своей судьбой. Ведь как-никак, а ему было 13 лет, он уже много испытал, многое читал и для своего возраста был развитым мальчишкой. Он думал – уедут Стасевичи, куда же я тогда? К тёте Лёле я ни за что не пойду, да она и сама меня не возьмет, я это знаю… Дядя Митя меня тоже знать не хочет, уже больше года ничего не пишет… Остаться в Темникове одному, а где жить?…
