Не мог пока объяснить этого и Юра, и тем не менее он решил сделать кинематографический аппарат.
Лето прошло быстро…
Боря настолько освоился на пасеке, что Стасевич всю работу на ней передоверил ему полностью. И надо сказать, мальчишка доверие оправдал: он самостоятельно осматривал ульи, сам решал, какую из рамок следует брать для выкачки и сколько рамок оставить в улье нетронутыми, чтобы пчелы не голодали зимой. Снимал забрушовку, выкачивал мед в медогонке, сливал его в липовые кадушки и, закрыв их специальными крышками, заливал воском. Работы было много, ее хватало на целый день. Если же выдавалась свободная минута, то Боре приходилось по-прежнему нянчиться с Вандой.
Школьные занятия начались с первого октября, на этот раз Юра и Боря учились в одной школе – в первой школе второй ступени, размещенной в бывшей мужской гимназии на Гимназической улице. Боря пошел в первый класс этой школы, Юра учился в третьем.
Как и в прошлом году, занятия в школах все еще оставляли желать много лучшего: также не было твердых программ, также учителя по некоторым предметам на уроках бывали неуверенными и растерянными. Но усилиями директора школы Чикунского и его заместителя бывшего инспектора гимназии Крашенинникова все же в этой школе преподавание основных предметов – математики, физики, русского языка и географии – находилось неизмеримо выше, чем в других. И хотя пользоваться приходилось старыми гимназическими учебниками, сохранявшими прежние правила орфографии, по ним продолжали заниматься. Учителя этой школы предъявляли ученикам строгие требования. Предшествующие два года в Бориной школе учение было поставлено из рук вон плохо, и ему, желавшему во что бы то ни стало сохранить славу если не первого, то, во всяком случае, одного из лучших учеников, пришлось трудно. Выручили способности и умение при необходимости отдаваться труду с прилежанием. Помогли и друзья Юра и Юзик.
Вернувшись в город, Янина Владимировна ни к занятиям в школе, ни к работе в больнице не приступила. Ее здоровье улучшилось мало, и вопрос о поездке в Москву для лечения вставал с новой силой. Подготовкой к ней был занят Иосиф Альфонсович. Он получил разрешение от своего начальства на выезд в ноябре 1920 года и деятельно готовился к этому путешествию. А это было нелегко. В Москве предполагалось пробыть не менее месяца, что требовало больших средств. И сама поездка в то время из Темникова, расположенного за 60 верст от железной дороги, да еще с больным человеком представляла немало трудностей и сложностей. Кроме того, Стасевича обременяла и еще одна забота, о которой знали только члены семьи. Боря уже давно считался действительным членом этой семьи и потому он, конечно, знал, в чем заключалась эта забота. Воспользуемся его воспоминаниями. Сразу же после Октябрьской революции Польша стала самостоятельным, отделенным от России государством. А после окончания Первой мировой войны в 1918 году ее самостоятельность подтвердили и оформили все другие государства Европы. Поляки, проживавшие в России, в большинстве своем высланные из западных губерний Российской империи, теперь ставших самостоятельными государствами: Польши, Литвы, Латвии, Эстонии и Финляндии, получили право выехать на родину. Первое время после революции, когда в Польше еще хозяйничали немцы, у Стасевичей даже и мысли не возникало о том, чтобы ехать в Польшу. В 1920 году, когда жизнь в РСФСР, в том числе и в Темникове, материально стала тяжела, у них все чаще и чаще высказывалось желание переехать «домой» в Польшу. В особенности этого хотела Янина Владимировна. Их намерение еще более упрочилось, когда они получили известия от сестры Янины, Ядвиги, жившей в Москве, что она тоже собирается в скором времени вернуться в Польшу. Эта сестра, поддерживавшая связь с родными, остававшимися в Польше, сообщала, что они зовут Янину к себе вместе со всей семьей. Правда, в то время, когда начались сборы Стасевичей для поездки Москву, между советской Россией и Польшей была война, но Иосиф Альфонсович, следя за ходом событий в газете (он хоть и не регулярно, но получал газету «Известия»), считал, что эта война должна вскоре закончиться.
