Юные всегда склонны к анализу поступков взрослых, с которыми они живут, не составлял исключения и Борис. Обсуждать действия дяди и тётки с их сыном нельзя, он еще слишком мал и, по существу, в этой ссоре оказывался самым страдающим лицом, поэтому разговор о ней мог происходить только с Настей. От нее мальчик узнал, что такие ссоры в семье Пигута не редкость, что, пожалуй, именно поэтому у них долго не уживается ни одна прислуга. Что она первое время тоже очень волновалась, а потом привыкла.
– Ну, пусть себе поорут, мне-то что. Я сижу себе на кухне и делаю вид, будто ничего не слышала, они поорут, поорут и успокоятся. Редко потом еще дня два дуются, а так они неплохие… Борю не совсем удовлетворило это объяснение, во-первых, ему было жалко Костю, а во-вторых, он очень заинтересовался таинственным Николаем Васильевичем, но спросить об этом человеке Настю не осмелился.
Менее чем через месяц подобная сцена повторилась. На этот раз она началась еще до возвращения его из школы. Услыхав истошные крики, доносящиеся из кабинета дяди, Боря в пальтишке прошел в спальню, взял за руку притаившегося там Костю, одел его как раз в тот момент, когда Анна Николаевна выскочила из кабинета и приказала Косте одеваться, подошел с ним к кухонной двери. Держа братишку за руку, он обернулся к тётке и, стараясь быть спокойным и удержать противную дрожь в коленках, сказал:
– Мы с Костей идем гулять… Вернемся через час…
Затем открыл дверь и, пропуская ребенка впереди себя, прошел в кухню. Пораженная «храбростью» Бориса, Настя только руками вплеснула.
Гуляли они долго, до самого темна. Затем Борис наколол дров, а Костя помогал их укладывать в поленницу. И хотя делал он это не очень умело, ведь мал еще был, но зато старательно. Эти занятия помогли мальчику успокоиться, и когда они вернулись домой, он довольно смело подошел к сидевшей на кровати матери, спросил:
– А Боря хороший, правда, мама?
Однако Анна Николаевна на вопрос сына не ответила.
На другой день, когда Боря и Настя сидели на кухне, а Костя спал, она рассказала ему, что произошло в доме после их ухода.
– Понимаешь, когда ты так неожиданно Костю у них увел, так они как будто растерялись, даже кричать перестали, но зато потом досталось и тебе за глаза. Уж как только тебя Анна Николаевна не обзывала и все в чем-то Дмитрия Болеславовича упрекала. Я только так и не поняла в чем.
Боря немного помолчал, затем как бы между прочим спросил:
– Насть, а кто такой этот Николай Васильевич?
