– Какой племянник? Ты что-то путаешь, Настя… Нет у нас никакого племянника, – говорила она, выходя на кухню, и внезапно остановилась на полуфразе, увидев Борю.
– Простите, мальчик, вы к кому? – обратилась она к нему. Откровенно говоря, у того душа ушла в пятки.
Вот оно начинается… – подумал он. Он, конечно, догадался, что это и есть «ведьма», жена дяди Мити… Сдерживая предательскую дрожь в голосе, он как можно тверже произнес:
– Я к дяде Мите, я его племянник Борис Алёшкин… Стасевичи уезжают в Польшу, а мне нельзя, вот меня и прислали… – одним духом выпалил он. Затем достал письмо, данное ему Яниной Владимировной Стасевич, и протянул его подошедшей к нему женщине:
– Вот письмо от Янины Владимировны, в нем все, что нужно, написано.
Женщина взяла письмо, разорвала конверт, быстро прочитала, сунула его в карман платья.
– Ну что же, Борис, раз уж ты приехал, значит приехал. Ничего с этим не поделаешь, будем что-нибудь придумывать. Только запомни, пожалуйста, с самого начала, ты уже большой и я с тобой разговариваю как со взрослым, ты племянник Дмитрия Болеславовича, а не мой, его ты можешь называть, если хочешь, и дядей Митей, а меня только Анна Николаевна… Понял?
– Понял, – ответил Борис.
– Ну, вот и хорошо. А теперь отодвинь свою корзину в угол, банку поставь туда же, повесь на вешалку свою шинель и иди умойся. Вечером придет Дмитрий Болеславович, он, несмотря на воскресенье, все равно работает, и мы с ним решим, как с тобой быть дальше.
Боря отодвинул корзинку, повесил шинель и, взяв банку обеими руками, сделал шаг по направлению к тетке, сказав:
– Эту банку с медом я вам привез, мне Иосиф Альфонсович ее дал. Я много работал на пасеке, вот он мне и сказал: «Этот мёд тебе за работу, отвези его своей тете в Кинешму», пожалуйста, Анна Николаевна, возьмите.
Та взяла банку и воскликнула:
– Ого, да тут фунтов десять будет, спасибо. Главное, хорошо, что ты сам его заработал. В таком случае сейчас будем пить чай. Мы еще не завтракали. С хлебом-то у нас плохо, но я вчера овсяных лепешек напекла, будем с ними пить. Наверно, и Костя скоро проснется. Ты ведь знаешь, что у тебя есть двоюродный брат Костя?
– Конечно, знаю, я ему интересную книжку привез, – ответил тот.
– Настя! – обернулась Анна Николаевна к девушке, – ставь-ка поскорее самовар, будем с гостем чай пить.
– Сейчас, Анна Николаевна, только вот воды принесу, – ответила Настя, до сих пор стоявшая около плиты с открытым ртом, наблюдавшая описанную сцену.
