Аппарат этот состоял из довольно большого ящика, в котором после присоединения его к находившимся вместе с ним батареям, загорелись три лампы. Сбоку ящика находилось несколько черных круглых ручек, которые нужно было крутить, чтобы настроить приемник.
Радио установили в задней комнате клуба. Кроме батареи, к нему присоединили два провода, один просунули в разбитое и заколоченное фанерой окно и закопали в землю, а другой, изолированный, просунули около печной трубы на чердак, а оттуда на крышу и присоединили к длинному оголенному проводу, протянутому от высокого шпиля, имевшегося на крыше клуба и оставшемуся после снятия с него креста (ведь раньше клуб был церковью), до небольшого шеста, укрепленного на крыше ближайшей двухэтажной казармы. После этого техник сказал, что приёмник готов к действию, и, надев себе на голову железную скобочку, на которой были укреплены наушники, такие же мембраны, как у телефонной трубки, крутя различные ручки, вдруг улыбнулся и громко сказал:
– Есть! Можете слушать!
Всё, что я только что описал, делалось в эту ночь силами Алешкина и других энтузиастов-комсомольцев, оставшихся в клубе после собрания. Техник заявил, что он должен завтра же уехать во Владивосток, и когда сможет приехать снова, не знает, поэтому надо всё сделать обязательно сегодня. Ребята, конечно, согласились и лазилипо скользким крышам, и укрепляли шест, и натягивали провода, и копали мерзлую землю, и конечно, закончив все это и услыхав радостный возглас техника, гурьбой бросились к наушникам. Первым в числе слушателей был завклубом Ковалевский, послушав несколько минут, он покачал головой и передал наушники Борису, приложив один из них к его уху, другим завладел Володька Кочергин. Борис услыхал какое-то неясное бормотание, напоминавшее человеческую речь, но слов разобрать было невозможно. Они с Кочергиным недоумевающе переглянулись и передали наушники специалисту, тот, послушав несколько мгновений, сказал: «Это Япония, Владивостокская радиостанция сейчас ночью не работает. Она передает в 6 часов два часа в день и не каждый день». Потом он улыбнулся и, положив наушники на стол, на котором стоял приёмник, заявил:
– Сейчас японцы будут музыку передавать, я громкоговорители присоединю. С этими словами он взял две больших картонных трубы, похожих на граммофонные, вынес их на сцену и положил на стол, за которым во время собрания сидел президиум. Провода от этих труб он присоединил к приёмнику и надел на голову наушники, которые по очереди брали и прикладывали к ушам другие комсомольцы, остававшиеся в клубе. Так же, как и Борис, они пока ничего интересного не слышали.
