Вечером все старшие члены семьи Алёшкиных отправились в клуб. Там было необыкновенно чисто и даже уютно. На сцене висел большой портрет Владимира Ильича в раме, обвитой красными и черными лентами, около него стояло много горшков с самыми разнообразными цветами, а над занавесом укреплен написанный на кумаче лозунг:
«Память о ЛЕНИНЕ будет жить вечно!»
Встретив Ковалевского, Борис узнал от него, что его выручили жены военнослужащих и служащих других учреждений, не присутствовавшие на митинге из-за маленьких детей. По его просьбе они притащили своих ребятишек в клуб, и пока одна из них с ними нянчилась, остальные наводили порядок, мыли, убирали, расставляли скамейки, укрепляли и украшали портрет и натащили из своих домов цветов.
Собранием руководил Чепель, он же сделал подробный доклад о Ленине, затем выступали с речами представители разных организаций, от ячейки комсомола было поручено выступить Борису Алешкину. Он повторил ту речь, которую говорил 25 января в школе, конечно, с некоторыми изменениями, так как говорил без бумажки. Его речь всем понравилась, похвалил его и Чепель, как известно, сам бывший очень хорошим оратором. Одобрил его выступление и отец, а Анна Николаевна от неё была просто в восторге, она говорила:
– Наш Борька – прирождённый оратор! Я не могла сдержать слёз, слушая его речь.
После собрания Борис задержался в клубе и вот по какой причине. Еще ранней осенью перед окончанием учительских курсов в клуб доставили из Владивостока приобретенный культотделом волисполкома какой-то диковинный аппарат, называвшийся радио. До этого Борис не только никогда не видел такого аппарата, но даже и не представлял себе, как он может работать. Он, конечно, читал, что еще с конца прошлого столетия изучается вопрос о передаче звуков на расстояние без проводов, но там шла речь о телеграфных аппаратах, позднее устанавливаемых на кораблях, а этот якобы позволял слушать звуки также, как в телефон. До сего времени ящик с радио даже не был распакован, так как в Шкотове никто не умел с ним обращаться. Как раз в этот день из Владивостока приехал специалист-техник (его уже давно ждал Ковалевский), собиравшийся этот аппарат осмотреть и начать приём передач. Техник объяснил, что при помощи радио можно будет слышать, что говорят на специальных станциях и во Владивостоке, и в Японии, и даже, может быть, в Москве. И Борис, и другие комсомольцы, оставшиеся для того, чтобы хоть посмотреть на этот диковинный аппарат, не очень-то верили словам техника, но уйти, конечно, не смогли. И проторчали в клубе почти всю ночь.
