Коля Воскресенский довольно быстро и легко вникал в суть объясняемого учителем, но его подводила память. Прежде, чем хорошо ответить, он должен был несколько раз прочесть учебник или выслушать повторное объяснение учителя. Если он этого сделать не успевал, то при ответах плавал.
Поэтому после окончания первого полугодия, то есть к январю 1924 года. Алёшкин прочно занял место первого ученика в 5-м классе шкотовской школы второй ступени.
Второе, чем был занят Борис Алёшкин, очень часто переходившее даже на первое место, это его работа в комсомоле. Он с таким увлечением, с таким воодушевлением брался за все комсомольские дела, с такой энергией проводил все, что намечалось планами ячеек и директивами укома РКСМ, не считаясь ни с временем, не отказываясь ни от какого дела, ни от какого задания, что скоро стал считаться не только в своей ячейке, но и среди работников Владивостокского укома РКСМ, одним из самых активных комсомольцев Шкотовского района.
Надо сказать, что его активности очень помогло и отношение к его деятельности со стороны семьи, отца и матери, оба они не только не препятствовали его ежедневным отлучкам из дома почти до 12 часов ночи, а наоборот, всячески поощряли его активность, а мачеха-мать часто ему и подсказывала решение того или иного вопроса.
Ведь совсем не так к комсомольской работе относились многие шкотовские жители, многие запрещали своим сыновьям и дочерям даже и думать о комсомоле, и было немало случаев, когда комсомольцы уходили на свои собрания тайком от родителей, конечно, им было намного труднее, чем Борису.
Он часто выступал с различными докладами на комсомольских собраниях, и вследствие этого сумел развить, видимо, заложенный в нем талант оратора. На торжественных собраниях почти всегда, от имени комсомольской организации выступать поручалось ему. Обладал он и незаурядными агитаторскими способностями, своей агитацией даже за эти полгода сумел вовлечь в комсомол уже много шкотовских ребят и девушек, прежде всего из числа учеников.
Бориса хвалили в школе и за успехи в учебе, и за комсомольскую работу, и это, вызывая в нём чувство законной гордости, вместе с тем заставляло его трудиться в школе и в ячейке с еще большей энергией и энтузиазмом. Естественно, что, будучи активистом, он имел огромное число, как тогда говорили нагрузок: член бюро ячейки, секретарь школьной группы РКСМ, представитель от комсомола в педсовете, представитель от комсомола в Шкотовском сельсовете, редактор школьной стенной газеты и, наконец, внештатный инструктор укома РКСМ. По заданию последнего ему неоднократно приходилось выезжать с различными докладами в села и деревни Шкотовского района: Многоудобное, Андреевку, Новую Москву, Романовку, Новонежино, Майхэ и другие, где организовывались новые комсомольские ячейки, часто насчитывающие пока еще только 4–8 человек. Он проводил там совместно с комсомольской ячейкой собрания молодежи, выступал на этих собраниях с агитацией за вступление в комсомол. Таких активистов в Шкотове тогда было немного: Володя Кочергин, Григорий Герасимов и еще несколько человек. Некоторые из них жили и работали не в самом Шкотове, а в других сёлах, например, Людмила Пашкевич, Полина Медведь, Харитина Сачёк, они проводили аналогичную работу и были также загружены, как и Алёшкин. Все они часто бывали заняты по 20 часов в сутки. Ведь все эти «выезды» в другие сёла производились пешком, а села находились от Шкотова иногда на расстоянии 15–20 километров.
