С первых же дней школьных занятий, по указанию укома, секретарь комсомольской ячейки Сальникова предложила организовать при школе комсомольскую группу и рекомендовала Бориса Алёшкина, как члена бюро ячейки, секретарем этой группы.
К этому времени в пятом классе было уже 4 комсомольца, а к новому 1924 году приняли еще четырех, а еще через месяц, по существу, почти весь класс стал комсомольским. Не пожелали вступать в комсомол Пырков – сын известного шкотовского лавочника, да его приятель и собутыльник, такой же великовозрастной Кравцов из Романовки. Оба они отзывались о комсомоле и комсомольцах с презрением, очевидно, полностью разделяя взгляды своих старших родственников. Вообще, эти двое держались в классе особняком, и с ними никто не дружил. Всех же остальных совместная учеба, а впоследствии и комсомольская работа сдружила и как-то сплотила.
Теперь к собраниям ячейки, проходившим каждую неделю, присоединились еще и собрания комсомольской группы школы, они тоже стали проводиться каждую неделю.
Вообще, время у комсомольцев, в том числе и у нашего героя, в тот период было так уплотнено, что иногда они сами удивлялись, как им удавалась со всем справляться. Судите сами: кроме комсомольских собраний, занимавших два вечера в неделю, еженедельно же проходили заседания бюро ячейки, собрания партийной ячейки, на которых комсомольцы тоже обязаны были присутствовать, а с 1 ноября 1923 года начались занятия в политкружке при комячейке, в него записаны были все комсомольцы. Занимались по двум книжкам: «Политэкономия в вопросах и ответах» Богданова, содержание её Борису уже было отчасти знакомо, и «Азбуке коммунизма» Бухарина, знакомившей слушателей с началами коммунистической философии. К этому нужно добавить и то, что большинство комсомольцев, конечно, и Алёшкин, активно участвовали в работе драмкружка, организованного при клубе. А если к этому добавить и те увлечения молодости, которые уже начали появляться у Бориса, то станет понятно, что он почти не имел времени для какой-нибудь домашней работы. Даже для еды и сна времени порой не хватало. Ведь еще и уроки надо готовить.
Хорошо еще, что с наступлением осени фактически распустили отряды ЧОН и, хотя оружие у многих комсомольцев, в том числе и у Алёшкина, оставалось еще на руках, сборы отряда прекратились.
Единственным днем, в который Борис мог хоть немного помогать дома, стало только воскресенье. Он старался в этот день сделать как можно больше, так как ему было очень неловко перед родителями за то, что он дома почти ничего не делает. Ведь раньше, живя у Стасавичей, а затем у дяди Мити, он привык к тому, что почти все более или менее тяжелые домашние дела лежали на нём. А здесь он целую неделю дома почти ничего не делал.
