Боря умел довольно хорошо рассказывать содержание прочитанного им в книгах, всегда толково отвечал на уроках, но докладов ему делать не приходилось. Он даже не знал, как ему взяться за подготовку к нему. А времени оставалось очень мало, всего три дня. Пересилив гордость, поймав как-то в клубе уже готовившуюся к отъезду Милку Пашкевич, Борис попросил её помочь ему подготовиться к докладу. Он знал, что она в комсомоле уже второй год и что ей уже приходилось делать доклады на собраниях для жителей села Угловки.
Мила, польщенная доверием парнишки, забыла свою обиду и с самым горячим участием принялась за его подготовку к докладу.
Она достала где-то брошюру, в которой рассказывалось, как развивалось международное юношеское движение и как в России был организован комсомол, объяснила, как надо составить конспект и как им следует пользоваться при докладе.
Пользуясь советами своей наставницы, Борис написал конспект, переписав в него чуть ли не всю прочитанную им брошюру и перечитав его несколько раз, уже считал, что к докладу он готов.
Вечером в день праздника в клубе собралось довольно много народу, правда, в основном это были служащие, учителя, красноармейцы и очень немного сельских парней и девушек. Но когда Борис выглянул из-за занавеса на эту толпу народа, заполнившую почти все скамейки зала, его душа ушла в пятки. Он был готов позорно убежать из клуба, тем более что в первом ряду вместе с другими учителями он заметил маму, пришедшую послушать публичное выступление сына, а рядом с ней перешептывающихся и пересмеивающихся его друзей-врагов, молодых учительниц, постоянных насмешниц – Михайлову, Медведь и Сачёк.
Яков Матвеевич в клуб не пришел, он оставался дома с малышами. В последнее время домоседничать вечерами ему приходилось всё чаще и чаще: жена заканчивала курсы, сдавала вместе с остальными курсантами нечто вроде экзаменов, а старший сын почти каждый вечер проводил в клубе: на каком-нибудь комсомольском собрании или участвуя в каком-нибудь мероприятии, проводимой ячейкой. По утрам же сын занимался английским языком, так что и днём отцу часто приходилось подменять сына. Нельзя сказать, чтобы такое вынужденное сидение дома доставляло ему особое удовольствие, его присутствия требовала и его работа. Выручало только то, что служебное помещение – военкомат находилось в том же доме, где жили Алёшкины, и потому Яков Матвеевич, оставив малышей под присмотром Люси, которой уже было 10 лет, лишь иногда прибегал посмотреть на то, чем они занимаются, а сам работал в своём кабинете.
