– Шурочка, – позвал он свою секретаршу, находившуюся в другой половине землянки, – заготовь предписание о переводе из медсанбата № 24 в полевой госпиталь № 27 операционной сестры, младшего лейтенанта медслужбы… Как ее фамилия?
– Шуйская, – воскликнула Шурочка, – я ее знаю. Я ведь в этом медсанбате тоже когда-то работала…
Борису оставалось только смущенно кивнуть головой.
Часов около 5 вечера, после обеда в Военторговской столовой, Борис ехал в своей легковой машине, типа ГАЗ-АА, или, как все ее любовно называли, «козлике», уверенно ведомой Лагунцовым, в свой госпиталь.
По дороге он дал Лагунцову следующее распоряжение.
– Товарищ Лагунцов, возьмете санитарную машину и сегодня же вместе с Бубновым поедете в медсанбат, там переночуете, а завтра утром вернетесь в госпиталь. Туда отвезете несколько мешков картошки и других овощей, я Захарову скажу, чтобы погрузили, а оттуда возьмете мои вещи, моего ординарца и собаку. Отдадите вот этот пакет командиру медсанбата, и если медсестра, которая распоряжением начсанарма переводится в наш госпиталь, успеет собраться, то захватите и ее.
Лагунцов молча взял пакет и, высадив Бориса у крыльца, отправился выполнять его поручение.
Войдя в дом Борис заметил, что кто-то уже успел позаботиться о том, чтобы его жилище было приведено в относительный порядок: пол был чисто выметен, в патронах ввернуты лампочки, которые уже горели (темнело рано). На широкой кровати лежал набитый сеном тюфяк, покрытый простынями и одеялом. В головах лежала настоящая перьевая подушка. Стол закрыт клеенкой, и на одной его стороне положен столовый прибор.
Почти вслед за Борисом в дом вошла белокурая молодая женщина с голубыми глазами и приветливой улыбкой на полных губах. На ней была форма и погоны старшины. Она остановилась у дверей и произнесла:
– Товарищ майор, старшая палатная медсестра Мертенцева, я тут вам постель приготовила и поручила девушкам немного прибраться. Затем устроитесь, как вам будет удобно. Нам Лагунцов сказал, что он вашу операционную сестру привезет.
Борис рассердился, значит, Лагунцов уже успел всем раззвонить, что Алешкин, новый начальник госпиталя, с собой из медсанбата операционную сестру везет. Да, положение, что же делать? Сразу сказать вот этой женщине о своих отношениях с Шуйской глупо, но тогда, как объяснить ее перевод вместе с ним? Сказать ей, что Шуйская его походная жена, тоже нельзя. Черт его знает, в какую историю он влип. Он промолчал.
