— Сапоги!
— Сапоги?
— Да, сапоги. Вам когда-нибудь приходилось выполнять подобные заказы?
— Хуссо у меня заказывали неоднократно.
— Хуссо?
— Это сапоги из телячьей или козьей кожи для верховой езды, которые надеваются поверх шоссов, — ответил Оливье с таким видом, будто я задал не совсем корректный вопрос. — А на них надеваются патины…. Деревянные сандалии, чтобы подошва дольше служила, — покачал он головой, увидев в моих глазах назревающий вопрос.
— Да вот, взгляните!
Он сделал шаг в сторону и жестом фокусника извлёк откуда-то сапог из тонкой кожи ярко-коричневого, почти красного цвета. Теперь я покачал головой.
— Мне нужно не совсем то.
— А что же?
За неимением портянок я предложил, чтобы сапоги так же натягивались на шоссы, но при этом были бы на твёрдой подошве, из самой твёрдой кожи, и с небольшим каблуком, чтобы было удобно держать ногу в стремени. И, самое главное, чтобы они были каждый на разную ногу.
— Это как? — опешил башмачник.
В его взгляде появилась заинтересованность. Мастер наконец отложил в сторону нож и кусок кожи, скрестил руки на прикрывавшим грудь кожаном фартуке, доходящим длиной до колен, и с интересом посмотрел на меня. Его подмастерье тоже прервался. А мне минут пять пришлось потратить на объяснения.
— Доселе мне такого делать не приходилось, — почесал тот заскорузлыми пальцами затылок.
— Но при желании вы ведь сможете пошить такие сапоги?
— Ну, попробовать можно…
— Вот и отлично! За неделю две пары, уверен, успеете сделать. Что, снимаем мерки?
— Но у меня заказы!
— Мы вам хорошо заплатим, если вы отложите в сторону все другие заказы и возьмётесь за наш.
— И каково ваше предложение?
— Сначала озвучьте вашу сумму, — предложил я, не зная¸ какими цифрами можно оперировать.
— У вас есть золото? — напрямую спросил Оливье.
— Хм, ну есть пара безантов. Но мы хотели бы расплатиться серебром. Сколько вы возьмёте денье за две пару сапог?
— Хм, э-э-э, четыре сотни. Это включая срочность.
И выжидательное уставился на меня. Я, печёнками чувствуя, что меня слегка надувают, покосился на Роланда. Тот стоял, хлопал ресницами, похоже, от него сейчас никакой пользы.
— Мне кажется, триста денье вполне достаточно, — закинул я удочку.
— Триста?! Сударь, за кого вы меня принимаете?!!
Он всем своим видом изобразил оскорблённую гордость. Но и я так просто сдаваться не собирался, мне показалось, что рыба заглотила наживку. В итоге сошлись на трёхстах пятидесяти, и то, мне казалось, я переплачивал. Мне просто надоело торговаться, отнимать по таким пустякам своё и чужое время.
