— Может, дело в том, что она выросла вдали от Олимпа? — предположил Танатос. — Мать воспитывала ее одна, пряча от всевидящего ока ревнивой Геры.
У меня невольно вырвался смешок. После фразы Зевса: «Что-то у меня давно детей — героев не было…» земные женщины начинают в ужасе рыть землянки и прятаться. Некоторые сразу взывают ко мне, догадываясь, чем дело кончится.
— Возможно, ты и прав. Ее не коснулся разврат Олимпа, ее сердце может быть чисто от вечной лжи, самодовольства и гордыни. Но! Может, я и не знаком был с Персефоной, зато я знаю Деметру! Знаешь, друг мой печальный, я терпеть не могу богинь. Они делятся у меня на две категории. Те, которые поражают своей красотой и тупостью, стоит им открыть рот, и те, которые раздражают своей ложью, стоит им хоть слово сказать. Так вот, Деметра из последних, — я смотрел на Танатоса, который уже привык к тому, что отвечать не обязательно. — Слишком легко. Слишком все просто. Я хотел наказать Деметру за то, что она пришла к брату с просьбой разрушить мой единственный храм. Я сам сказал о том, что не прочь взять в жены ее единственную дочь в обмен на доспехи.
Танатос смотрел на меня и молчал. Он знает, что сейчас меня лучше не перебивать.
— Я был уверен уверен, что Деметра, когда узнает, что ее дочь отдали за доспех, будет в ярости. Но она согласилась. И это меня настораживает, — негромко произнес я, глядя в пустоту.
Внезапно раздался грохот. Землетрясение прокатилось по моему дворцу, с потолка начала сыпаться мраморная крошка, стены пошли трещинами, обвалились двери, ведущие в тронный зал.
— Твой отец Кронос проснулся? — дернулся Танатос.
— Кто бы ни проснулся, сейчас я упокою, — я встал с трона и медленно пошел к выходу из зала. Колонны падали, слышались крики ужаса, рядом со мной обрушился кусок потолка, разлетаясь мраморной крошкой под ногами.
Души в панике разбегались. Бог сна пытался их успокоить.
— Гипнос, — окликнул его я, а он обернулся на зов, ища меня глазами. — Ты что знаешь?
— Нет, — отмахнулся Гипнос, а под ногами тряслась земля. — Где твоя жена? Она во дворце?
Погодите! Что-то у меня из головы вылетело. Никак не могу привыкнуть к мысли о том, что я женат.
Я медленно пошел в сторону ее покоев.
— Не боишься, что она погибнет? — Гипнос поймал несколько душ, которые орали громче всех. Геракл? А, нет, показалось.
— Ха-ха. Она — богиня, что ей будет? Но ради приличия могу сходить и проверить, — язвительно произнес я, понимая, что умереть в царстве мертвых — это искусство. — Тук-тук, я пришел исполнить супружеский долг. Тебя спасать или сама выйдешь?
