Да, я тоже помню. Мне кажется, этого я не забуду никогда. До сих пор перед глазами стоит Цербер, которого тащат к Элесфею. Зачем Элесфею понадобился мой пес, история умалчивает. А зачем Церберу понадобился Элесфей, нужно спросить у одной из морд. «Кто съел моего царя!!!» — орал самый умный из всех, учтенных мною, племянников, когда Цербер решил, что погуляли, и пора домой. «О мой мускулистый друг. Тут всего лишь три варианта!» — ответил я. Стране опять нужны герои, а брат рождает … идиотов. Хоть имена стали разнообразными. Странно, что после Тесея, Персея, Орея внезапно Геракл.
— Геракл просто выгулял собаку. Это не считается. По законам греческой трагедии покакать должен был Цербер, но обосрались все, кроме него. Я не об этом, — я поднял глаза на Танатоса, который терпеливо ждал. — У меня нет больше собаки. И это не Геракл. Сегодня мой пес вместо того, чтобы зарычать и броситься, подставил свое ухо, брюхо и хвост моей будущей жене.
В зале стояла тишина. Танатос продолжал молчать. Его удивление удвоилось, а на лице проступал тяжелый мыслительный процесс.
— Тебя пощадить или дальше? Скажи мне, мой бесстрашный друг, с каких пор богини краснеют, когда им целуют руку? — произнес я, вспоминая маленькую ладошку и красные щеки.
— Э-э-э… — выдал изумленный Танатос.
— Развивай мысль. Не щади меня, — усмехнулся я. — Ну! Я жду! Я в трепетном ожидании! Скажи мне имя хоть одной богини, которая не раздвигает ноги по первому зову.
— Афина! — обрадовался Танатос, торжественно глядя на меня.
— Ее мы не берем в расчет. Афина — это отдельная песня. Она у нас Богиня Одержания и Воздержания. Ну, Танатос, припоминай, кто из олимпийцев смущается при виде мужчины?
— Аполлон! — радостно выдал Танатос.
Я вот сейчас сижу и думаю, откуда берутся безмозглые родственники и куда бы их деть, чтобы подальше. Это не они меня сюда засунули — это я от них ушёл.
— Это, конечно, не тот вариант, который я хотел бы услышать. Но мы его учтем. Боги тоже умирают. Нечасто, правда, а жаль… Так вот, я сегодня видел богиню, которая краснеет от поцелуя, — произнес я.
— А что по этому поводу говорит Геката? — поинтересовался Бог Смерти. Его брови нахмурились. Ну-ну, только не надо делать такое лицо. Я все прекрасно знаю, мой влюбленный друг. Мне, собственно, все равно, что у вас там происходит.
— Я с ней еще не разговаривал. Придет время, и мы поговорим. А сейчас я задаю вопрос тебе, — я смотрел на него в упор. — Как ты думаешь, она точно дочь моего брата? Может, она полубогиня? Может, ее отцом был простой смертный? Тогда не сходится. У нее есть дар, я чувствую в ней частичку божественной силы. Более того, я видел свет, который она сотворила.
