— Да, мама любит змей, но я — не мать, — выкрутилась я, пока змея обвивалась вокруг моей руки, вызывая внутреннее брезгливое содрогание. Уберите ее от меня! Мамочки! Ой, не могу!
— Странно. Ты поражаешь меня, Пер-се-фо-на, — отчеканил Гадес, слегка прищурив глаза. — Не такой я тебя представлял.
— А какой? — осторожно спросила я, чувствуя, как по спине пробежал холодок. В голове всплыл разговор с Деметрой. «Если он раскусит обман — ты умрёшь…».
— Я не обязан тебе отвечать, — усмехнулся Гадес. — И долго мы еще стоять здесь будем? Для тебя подготовили комнату. У меня много дел, так что если я о тебе случайно забуду на пару сотен лет, ты не обижайся.
— Свято место пусто не бывает, — с улыбкой ответила я. Нет, я, конечно, понимаю, с кем я разговариваю, но пока что я не вижу в нем ничего такого, чтобы меня пугало.
— Я хочу на это посмотреть. В Подземный мир ни бог, ни смертный, ни одна душа не проникает без моего ведома. Кроме Гекаты. — Гадес развернулся и пошел во дворец. Я что-то не поняла? А как же… Я почувствовала, как меня толкают в спину мокрые носы, мол, догоняй. А я смотрела на одинокую фигуру, которая спокойно, даже не оглянувшись ни разу, зашла в роскошные двери.
Я подождала несколько минут, тревожно глядя на Цербера.
— Я ему не понравилась? — прошептала я, опасливо глядя в сторону дворца. — Почему он повел себя так грубо? Все же было хорошо, он улыбался… А потом… Что с ним случилось?
Морды смотрели на меня задумчиво, а одна проскулила.
— Вот сейчас я начинаю жалеть о своем решении, — вздохнула я, снова бросая взгляд на черный дворец и открытую дверь. — Ладно, я пойду…
Я отряхнула мокрую от собачьих слюней и шерсти тунику, вскинула голову и зашагала во дворец. Я поднималась по ступеням, глядя в черный, пугающий проем двери. Стоило мне сделать шаг в темноту, как вдруг меня схватили чьи-то руки.
— А-а-а! — заорала я, отбиваясь изо всех сил. — Пусти!
Сердце бешено колотилось, а в зале вспыхнул свет. На меня насмешливо смотрел мой будущий муж.
Вдруг взгляд Гадеса изменился: из смеющегося, он стал серьезным и внимательным. Он взял мою руку в свою и развернул ладонью вверх, погладив ее большим пальцем. Неотрывно глядя мне в глаза, он медленно наклонился и запечатлел на внутренней стороне запястья обжигающий поцелуй. Еще до того, как я успела подумать о том, как потихоньку отнять руку, ее уже отпустили. От этой мимолетной, но такой неожиданной ласки, мое сердце учащенно забилось и пульс застучал в висках. Я не сразу смогла отвести взгляд от глаз Бога, в которых светилось обещание, от которого я достигла крайней степени смущения. Почувствовав, что безнадежно краснею, я сделала шаг назад.
