Гадес не стал дожидаться меня и направился в сторону открытых дверей. Я упрямо стояла на месте, озираясь и высматривая знакомые моськи. Гадес внезапно остановился.
— Это теперь и твой дом тоже, если что. Пойдем, — нахмурился Гадес, а его голос приобрел угрожающие нотки. — Не жди, он не придет к тебе. Моя собака послушна только мне.
И вот здесь я немного растерялась. А ведь действительно? Это я дома привыкла, что каждого кого поглажу и покормлю автоматически мой. Ладно, зайдем с другой стороны. Не мытьем, так катаньем, дорогой мой … муж!
— Это мне говорит тот, кто только что, несколько мгновений назад, щедро делился своим имуществом, — язвительно заметила я. — Наш дворец, наш фонтан, и пес, тоже наш! Семейный! Так что зови сюда наше семейное достояние!
Я не уверена, что у Богов должна отвисать челюсть, но… Но она отвисла. Гадес сориентировался, но было поздно. Торжествующее выражение лица с моей моськи уже не отодрать.
— Спасибо, братик, — как-то задумчиво произнес Гадес. — Я безмерно счастлив.
— Хорошего Бога «Гадесом» не назовут! — усмехнулась я, понимая, что рискую. Нужно у кого-то осторожно узнать как ведут себя Богини.
Бог Подземного мира тяжело вздохнул, набрал в грудь побольше воздуха и оглушительно свистнул.
Не прошло и пары секунд, как я почувствовала небольшое землетрясение. Через мгновение, из-за угла, по дороге, что огибает замок с левой стороны, неслась огромная туша с тремя счастливейшими мордами.
Пролетев мимо Гадеса, Цербер доскакал до меня и громко плюхнулся рядом, тяжело дыша всеми головами.
— Моя ты морда! — ласково погладила я самую бойкую из голов. — Что «р-р-р-р»? Кто мамина «рыка»? А! И тебя погладить? Иди сюда, мой зайчик! Так, почему у одной головы нос теплый? А ну признавайтесь?
— Я тебе не мешаю? — послышался голос рядом. Я обернулась, чувствуя огромный язык лижет мою коленку.
— Это я не тебе, продолжай, — усмехнулся Гадес, глядя на шарики света, которые парили вокруг меня. — Это я собаке.
— Ну скажи: «Р-р-р! Р-р-ревность!» — с наслаждением чесала я восторженные головы. Ко мне бесцеремонно повернулись огромным задом. Ой! Ай!
Вместо хвоста была огромная, черная змея, которая поползла ко мне гладиться. Я отдернула руку, с ужасом глядя в желтые, змеиные глаза.
— Я вижу с родственниками ты не ладишь, — усмехнулся Гадес, стоя надо мной. — С каких это пор дочь Деметры пугают змеи, с которыми она состоит в тесном родстве?
А вот теперь точно: «Ой!». Меня могли бы и предупредить! Я панически и органически не перевариваю змей!
