— Вот и прокатились, — усмехнулся Гадес, но тут же помрачнел. — Мое наивное дитя природы, ты меня слышишь? Понятно.
Он очень внимательно всматривался в моё лицо, а я пыталась лихорадочно сообразить, что ему ответить. Гадес смотрел на меня задумчивым взглядом. Вряд ли у богинь слезятся глаза. Может, у них вообще слезные железы отсутствуют? Плохой день, плохой день, плохой день!
— Как здесь красиво, — всхлипнула я, нарочито громко шмыгнув носом, и кося одним глазом, слегка припорошенным могильной пылью, на Гадеса. — Я слышала, что Подземный мир прекрасен, но я даже представить себе не могла, что настолько!
Кажется, поверил. Еще бы! Тут даже врать не пришлось. Жемчужное небо переливалось маленькими блестками — звездами. Кажется их называли, гиады. Не помню на какой странице того злосчастного курсача, про них было целых две строчки!
Колесница стояла в нескольких шагах от белоснежного мраморного фонтана, выполненного в форме вставшей на дыбы лошади. Вода стекала тонкими струями по гриве, омывая крутые бока скакуна.
От фонтана в разные стороны вели восемь дорожек, вымощенных светлым кирпичом. Одна из них уходила в сторону золотых полей, на которых танцевали и играли красивые девушки, с огромными венками на голове. Другая уходила в темную, таинственную чащу леса, окруженного светлячками. Самая широкая дорога вела к дворцу, а еще две огибали его по разные стороны. Та, на которой стояли мы, вела к переправе Харона, а вот куда ведут еще две я не знала.
— Сумеет ли Воплощения Весны затмить красоту моего дворца? Все это теперь принадлежит тебе, — с гордостью спросил Гадес. В этот момент он был похож коллекционера, демонстрирующего свою коллекцию всем желающим и не очень.
— Не сумеет, но будет стараться, — ответила я, любуясь черным дворцом.
Он был воистину огромен, под стать самомнению хозяина, на которого я бросила мимолетный взгляд. Огромные окна, гостеприимно распахнутые двери и чувство, словно я попала в какую-то таинственную, немного мрачную, но при этом завораживающую сказку. Почему-то никто не выбежал нас встречать, и это удивляло. Так! А где мой большой и пушистый мальчик?
— Где Цербер? — обеспокоенно спросила я, осматриваясь. — Ты обещал, что он будет здесь раньше нас!
Владыка Подземелий удивленно поднял одну бровь, уголок его губ почти дрогнул в улыбке.
— О, мое наивное дитя природы, я сказал, что он будет здесь, — снисходительным тоном пояснил Гадес, улыбаясь каким-то своим мыслям. — Но я не сказал, что он выбежит нас встречать. Пойдем.
