Вот только лес, что изящной рамой окружал пейзаж, не был заснеженным, как я привыкла. Пышная тёмная зелень — куда ни кинь взгляд. И кажется, я нарочно так пристально рассматривала края гобелена, оттягивая момент, когда мой взор бы неизбежно притянуло то, что изображено было в его центре.
Изумлённое молчание гостей за моей спиной быстро наполнилось взволнованным шёпотом. Какая-то женщина неподалёку закрыла глаза мальчику чуть помладше меня.
Я упрямо сжала зубы и смотрела. Я же смелая. Я же сказала Рону, что ничего не боюсь.
…Двое сошлись в беспощадном поединке. Будто наяву слышала я лязг стали и предсмертный хрип того, чью грудь пронзали мечом.
Так вот как выглядели эллери!
Почти человеческая фигура. Доспех из светлого металла. И тело чудовища.
Весь заросший густой чёрной шерстью, монстр смотрел мне прямо в душу ярко-синими глазами, полными ненависти. Лишь они одни выделялись яркими огнями на плоской морде. Я не могла назвать это лицом.
Изо рта высовываются острые клыки. Он будто тянется с гобелена — тянется к людям в последней попытке достать кого-нибудь из нас. Но лапа с длинными изогнутыми когтями уже разжимается, из неё в окровавленную траву выпадает меч. Чудовище пало на одно колено — ещё немного, и отлетит последний вздох последнего из эллери, знаменуя собой окончательную победу Великого Завоевания.
Остроконечный щит с эмблемой — роза в круге — не смог предотвратить решающего удара, распоровшего доспех на груди чудовища и расцветившего гобелен ярко-алым. И удар этот нанёс недрогнувшей рукой человек. Герой, прославленный в легендах. Тот самый, что основал когда-то род Винтерстоунов. Не зря этот гобелен хранился в замке и передавался из поколения в поколение в роду графа.
Теперь он принадлежит Рону и Эду. Они наверняка очень ценят эту жуткую вещь, от вида которой у меня подкашиваются ноги и сбивается с ритма сердце. И, наверное, с особенной гордостью смотрят сейчас на неё…
Нет, Рон смотрел только на меня. Прямо мне в лицо. Пристально и как будто выжидающе. Неужели он стоял так всё время, а я даже не заметила?
— Ну что, Рин, ты по-прежнему утверждаешь, что ничего не боишься? — в голосе была вечная насмешка, но глаза… Глаза были обеспокоенными.
Я через силу улыбнулась. Хотя получилось, наверное, так себе.
— Конечно. Я же прочитала ту твою книжку.
Его взгляд немного смягчился.
— Можешь не возвращать. Рад, что тебе она понравилась.
— Я не сказала, что понравилась, — возразила я, отпуская его рукав, пока никто не заметил.
