Это были очень странные слова. Может быть, поэтому они так врезались мне в память. Вообще удивительно — столько времени прошло, а я до сих пор помню каждое слово из того разговора. Наверное, потому, что на долгие годы вперёд этот день оставался моим самым драгоценным и счастливым в жизни.
Я нахмурилась. Не люблю загадок. И неожиданностей. Вообще сюрпризы не очень. Куда лучше, когда точно известно, что ждёт за углом — не так страшно поворачивать.
— Эту легенду мало кто знает. Я впервые услышала её от твоего отца ещё до твоего рождения. Он всегда был просто одержим этими замками… эта мания совершенно затмила его разум… — мама отчего-то грустнеет. Мне очень хочется её развеселить, но я не знаю, как. — Вбил себе в голову, что сможет отыскать Замок янтарной розы. Даже тебя назвал в его честь.
— Как это?
— Твоё имя означает «янтарь». Честно говоря, я была против, чтобы он так тебя называл.
— Почему?
— Потому что янтарь — это слёзы деревьев. Прекрасный камень, скрывающий в себе скорбь. И иногда смерть — если несчастная муха увязнет в гибельной смоле.
— Я не хочу много плакать! И убивать никого тоже не хочу! — на глаза наворачиваются слёзы. Мама гладит меня по светлым волосам, заплетённым в толстую косу, успокаивает.
— Ты сама выберешь свой путь, я это знаю. И вообще, я давно смирилась с твоим именем. Знаешь, почему?
Качаю головой и размазываю слёзы кулаком по лицу.
— Ведь янтарь — это единственный драгоценный камень, который умеет пылать. Брось его в огонь — и он станет дарить свет и тепло другим. Ты — мой свет, моя радость… моё сокровище… Эмбер.
К исходу лета мамы не стало. Ни один врач не мог сказать, что с ней. Она просто истаяла, увяла как цветок. С тех пор я возненавидела землянику.
Наш огромный дворец погрузился в сумерки и притих. Слуги попрятались по своим комнатам. Знали, что когда хозяин в таком состоянии, ему лучше не показываться на глаза. Я долго шла по длинным коридорам, полам из розового абидосского мрамора, шикарным галифарнским коврам с изысканным узором, мимо стройной колоннады, что отделяла внутренний дворик и оранжерею от жилых покоев, мимо статуй и картин… Так красиво и так пусто.
Отец обнаружился в кабинете, как я и ожидала. Высоченные шкафы, уставленные книгами, замерли в вечерних тенях, как молчаливые стражи нашей скорби.
Он сидел в кресле у камина и напряжённо всматривался в янтарное пламя, будто пытался найти какой-то ответ. Огненные блики ложились на кирасу с гербом маршала Королевства Ледяных Островов — королевским гербом. Золотое солнце, опускающееся в лазурные волны. На фоне солнечного диска — меч, пронзающий остров посреди моря. Граф Сильверстоун, первое лицо королевства после Его величества, менял фамильный герб на этот, когда уезжал с кавалерией на учения. Сегодня ему пришлось их прервать. Шлем и латные перчатки — на полу рядом с креслом, там, где он их бросил. Грязные следы от походных сапог на белоснежном ковре.
