В праздном любопытстве набрел на выгребную яму, что притаилась на окраине торга. Вот где подлинный клад для будущих археологов! Да и меня, признаться, так и обуревало желание «произвести раскопки». Но не стал уподобляться бомжам минувших лет, к тому же в любой момент могут появиться люди.
Решил напоследок окинуть помойку взглядом: вдруг да обнаружиться что-то ценное — само собой для науки. Ничего особенного — все те же жухлые листья капусты; ботва; обрезки какого-то овоща, скорее всего репы; пара-тройка разбитых горшков и кувшинов…
Как вдруг в глаза бросилось НЕЧТО. Знакомое с детства, знакомое до боли… вдруг вспомнил, как лет в шесть-семь порезал палец… когда пытался почистить картошку дедовским способом.
КАРТОФЕЛЬНЫЕ ОЧИСТКИ?! Не может быть! Лежали они, правда, не в самой мусорной яме, а в полуметре от нее. Подошел, нетерпеливо поднял, поднес к глазам. Сомнений не оставалось!
Картофель в X веке?!
Спокойно, взять себя в руки! Продолжим осмотр, вдруг всплывет что-нибудь еще?
И точно вплыло!
КОШЕЛЕК! Кожаное изделие типа портмоне могло относиться самое раннее к XIX столетию… Нет, это не «глюк» — потертый «лопатник» я осязал и даже мог попробовать на зуб…
НО КАК?!
А может, я все еще сплю?! Или… Уж не перенесся я ненароком еще куда?!
Из оцепенения вывел тревожный перезвон. Перезвон церковного колокола…
Откуда-то донеслось конское ржание, послышался отрывистый гудок. Похожий на паровозный…
16 Купцы в то время были и воинами — нужно было защищать имущество от посягательств.
Глава 10. И разведка доложила точно
— Недобрые вести, княже, — расторопный запыхавшийся малый влетел в светлицу без церемоний. Не близок и нелегок был путь — седая пыль окутала гонца с головы до ног; на лице — изможденность от яростной скачки.
— Сказывай. Да садись, чай в ногах одна кривда. Сейчас прикажу принести квасу.
— Собирается Игорь на нас ратью великой идти, еще дани хочет, ни как не наестся пес, — отрок говорил прерывисто, то ли от ярости, то ли запыхавшись.
— Пора этому волчине хвост обрубить, а то и шкуру снять, — молодой мужчина резко поднялся из-за стола подошел, к дверям, дернул за свисавший со стены шнур…
На пороге предстал невысокий пожилой мужичок: борода до пояса, лукавые умные глаза.
— Чего волишь, батюшка?
— Принеси-ка кваску, Перемиг.
Тот исчез также незаметно, как и появился, чтобы через миг возникнуть с двумя большими резными ковшами на подносе.
— Испей, Любята, с дороги, — Мал протянул ковш, затем взял и свой. — А ты, Перемиг, ступай.
