— Ну и что деется в Киеве, ведомо?
— Собирал вече Игорь, орал, мол, хочу идти на древлян; мол, дружина готова и звал люд киевский присоединиться. Набралось воев пока с пятьсот. Но все прибывают и прибывают, рассылают они весть о походе на нас в другие земли…
— Когда соберутся и выступят, как мыслишь?
— Про тот боги ведают, но, думаю, неделю, а то и две будут собираться точно.
— Собирай-ка, Любята, думу ближнюю, после хорошенько отдохни. Предстоят нам дела непростые.
*****
Ближняя дума — с кем рядил князь о делах наиважнейших — собралась как один — все двенадцать человек в назначенный срок. Были это нарочитые мужи — и старцы градские, и волхвы, и вещуны люди — мудрые и прозорые.
— Братия! — обратился к собравшимся Мал. — Надвигаются тучи! Вскоре двинет Игорь с ратью многой на нашу землю. Дань выплатили сполна, но ни как не насытится волк, пока не перетаскает все стадо!
— В нарушение исстаринного покона выступить Игорь норовит подчас Велесовой свадьбы. А посему, боги на нашей стороне, — твердо в правоте своей молвил Всеслав, волхв великий всей Деревской земли. — И люд сражаться будет с великим ожесточением.
— Не равны силы, а паче, если соберет Игорь силы не только полянские, но иных подвластных родов, — выдал свои мысли старейшина града Вручия Велемир.
— Чем гуще трава, тем легче косить, — бирюзовые очи Мала зажглись озорным, охотничьим блеском. Особливо, коль подойти к этому с выдумкой и смекалкой.
Переглянулись мужи и старцы: замыслил что-то князь, а может давно замышлял, да ждал часа.
— Княже, надо вече сбирать, известить народ: пусть готовятся вои к рати, — взял слово княжий сотник Искоростеньский Неждан.
— А вот этого делать не след, — молвил Мал, словно рубанув острым мечом, рассекая и разметывая сомненья. — А делать надлежит вот что: известить всех огнищан, старейшин родов тайно, дабы собирали также в тайне воев самых лучших, ярых. Собирали в дружины малые по десять-пятнадцать человек и при всем оружии ждали в условленных местах. Что за места сообщим, оружием, если у кого мало, подсобим.
— Мыслите, как пойдут? — продолжал Мал.
— Как всегда хаживали: двумя клиньями — дружина в ладьях по Днепру, вои пешком по бережку, — степенно сказал один из старейшин града Искоростеня именем Добронег.
— Да, поди знай, как сейчас пойдут, аще народу соберут множество. Может на три, да и четыре, и боле клиньев поделятся: поляне отдельно, кривичи, северяне… — возражал искоростеньский же старейшина Будегощ.
