— А что старче, князь вече собирает? — спросил Горята.
— Так ведь рать с древлянами, а боле ничего не ведаю, стар уж.
— Вот он твой жребий — ступай широкой улицей и придешь на княж двор. Как знать, свидимся… На, сгодится напервые поры, — Горята протянул небольшой кожаный мешочек с кожаными же завязками… — Ты ведь ныне во изгоях, а по княжьей правде и закону русскому изгоям след помогать.
Поблагодарил… Что ж, на княжий двор, так на княжий двор…
*****
Не легка была дорога — и не потому, что пришлось идти в гору… Ноги то слушались, то немели — так и норовили повернуть вспять.
А в голове назойливо вертелось: «Ты ведь ныне в изгоях…»
В памяти вспыли строки: «Изгои трои: попов сын, грамоте не умеет, холоп, из холопства выкупится, купец одолжает…»13.
А что, изгойство в моем положении, пожалуй, не плохая «стартовая площадка»; изгой, судя по отрывочным сведениям — выпавший из своего круга человек, находящийся под определенным покровительством. Да, и вполне соответствует легенде об ограбленном болгарском купце…
По обеим сторонам улицы узорчатые, расписные обнесенные частоколом терема-хоромы, малые, но все же затейливые избушки, хозяйственные строения, столбы с вырубленными на одном дыхании художественного порыва суровыми ликами пращуров — защитников от злых чар.
От широкой, видимо, торной улицы разбегались, петляя в зелени дубрав, малые улочки и проулки, мощенные деревянными колодами, бревном; кое-где — камнем.
Решил остановиться: оглядеться, заодно, съедаемый любопытством, взглянуть, что же так бодряще позвякивает в кошельке. Благо вокруг ни души — верно, праздность у здешнего люда не в чести.
Долго распутывал замысловато завязанные тесьмы. Ух, ты! Десять серебряных монет! Арабские дирхемы или драхмы — не хухры-мухры! Международная валюта! Да, на первых порах можно не думать о хлебе насущном.
А там? «Христорадничание» здесь явно не в чести. Да и не пристало ученому мужу побираться…
А, значит, вперед!
Княжий двор был приметен шагов за сто. Не малой высоты забор, скорее, крепостные стены. За ними — воплощение замысла искусных зодчих — устремленный ввысь островерхими готическими крышами замок-терем из тесанного, резного бруса.
В общем, властительный чертог представлял собой истинный архитектурно-художественный шедевр; и вычурной красой, и размерами весь ансамбль на фоне окружавших его домов и домишек смотрелся, словно роскошная каравелла средь невзрачных барок и шаланд.
Окованные ворота распахнуты настежь. На посту два грозного вида дружинника, при полной боевой амуниции. Пристальный изучающий взгляд вынудил чуть замедлить шаг…
