Возвращаясь после очередной командировки в офис, он скрытно перезванивал в конторы, где пылилось его резюме, но положительного ответа не получал. Однажды даже сделал звонок в Хельсинки, где процветал в государственной структуре Лехти, поговорил о том, о сем и оставил номер своего агентства, вовсе уже не надеясь ни на что.
О том, что 6 ноября 1934 года схватили террориста Антикайнена, Арвид не знал ничего. Может быть, где-то в финских газетах об этом и трубили на передовицах, но в Швеции все было спокойно. Во второй половине ноября того же года случилось событие, которое перевернуло всю жизнь Арвида Рудлинга.
В его юридической конторе раздался звонок, причем раздался вовремя: он был на месте, что по специфике его работы бывало нечасто. Первым удивлением было то, что этот звонок был адресован именно ему, второе — что звонил сам преуспевающий Лехти.
Финн был предельно короток и в то же самое время предельно понятен. Суть разговора сводилась к тому: Арвиду надо подавать свою кандидатуру на представление в суде Тойво Антикайнена.
— Так у вас же своих адвокатов — пруд пруди, — только и сказал Арвид.
— Поверь мне, здесь другие обстоятельства. Поверь мне. Это твой шанс, — ответил Лехти, пожелал всего хорошего и положил трубку.
Швед еще некоторое время слушал гудки в телефоне, потом передал аппарат любопытной секретарше.
— Что-то серьезное? — спросила она.
— Что-то странное, — ответил он.
Всю последующую командировку он думал об этом загадочном Тойво Антикайнене, попытался собрать какие-то сведения о нем, но узнал только сплетни: в Финляндии изловили красного людоеда, специально засланного большевистской Россией жрать финнов и финок.
По возвращению он поинтересовался у своего босса:
— Вы в курсе, что в Финляндии будет процесс века? Я имею ввиду судебный политический процесс.
Брови у босса, манерно выщипанные и окрашенные в смоль, поползли вверх.
— Нам-то что с того?
— Вы про Тойво Антикайнена что-нибудь слыхали?
Рука босса поправила тщательно завитой локон, выбивающийся из уложенной в пробор челки.
— Нет. А в чем, собственно говоря, дело?
— Да в том, что его скоро назовут «Северным Димитровым», миллионы людей будут скандировать его имя.
Прикуренная боссом сигарета с длинным мундштуком обнаружила на фильтре следы ярко-красной помады.
— А кто у нас «Южный Димитров», позвольте полюбопытствовать?
— Ну, это в Германии, там антифашист такой, которого обвинили в поджоге Рейхстага.
Тонкая струйка дыма вырвалась изо рта босса и взмыла к потолку, постепенно растворяясь в атмосфере.
