- Не надо, ваше преподобие! - только и сказал Тынис, почуяв, что запахло жаренным.
Все ближайшие отростки, что наблюдались поблизости, после действий с пуукко оторвались от подшефных голов и, собравшись в единое плотное щупальце, просквозили через все тело эстонца, начиная с макушки и кончая пятками. Тынис раскалился не на шутку, даже дым из ушей пошел.
Не прошло и тысячи миллисекунд, как от него ничего не осталось, только одежда и пепел. Одежда осыпалась на землю, а пепел разлетелся по воздуху.
Тойво, дергаясь и качаясь из стороны в сторону, подхватил одежду и заковылял к ламбушке.
Вяхя и семинарист все еще вяло дрались, но когда у недоучки-богослова оторвался от головы отросток и особенно после воспламенения эстонца, бить друг друга перестали.
- Сгорел на работе, - сказал семинарист, кивнув в сторону погибшего начальника.
Молодой Тойво отчего-то после этого развеселился и принялся хохотать, как ненормальный. Его соперник невольно но с большой самоотдачей присоединился к нему.
- У вас стресс, пацаны, - сказал Антикайнен, пресмыкаясь мимо.
- А ты куда? - сквозь слезы от смеха поинтересовался Вяхя.
- Попробую портки поменять, или, если не получится, постираю свои, - кривя непослушные губы, проговорил Тойво-старший. - А то от таких электрических потрясений у меня все клапана в организме поотрывало, словно у младенца.
Парни снова начали хохотать пуще прежнего.
Если верить командирским часам Антикайнена, то времени прошло от начала эксперимента до нынешнего положения порядка семи минут. Учитывая, что семь минут из них он двигался походкой железного дровосека к озерцу, все минувшие события время не заняли нисколько.
Позднее, конечно, Тойво сравнит показания своих хронометров со стрелками часов Вяхи и обнаружит разницу в пять минут. Именно столько понадобилось последнему, чтобы от своего укрытия добежать до старой раскидистой ивы. А потом и для него время остановилось.
Безголовая женщина, втиснутая темпоральным и ментальным катаклизмами в нынешний исторический момент, превратилась просто в камень. Хотя, конечно, не просто в камень, а во что-то сверхпрочное и неподъемно тяжелое. Только люди, обладающие художественной фантазией, например, скульпторы, могли рассмотреть в получившейся глыбе обнаженное женское тело без головы. Да еще местное население и пришлые турЫсты, обожравшееся галлюциногенных грибочков, тоже могло кое-что углядеть. Впрочем, грибники всегда готовы увидеть что-то в чем ни попадя.
