— Что делать, если кто-то изрядно мешает жить? — поинтересовался он. — Репутацию портит, раздражает и, вообще — гад.
— В тюрьму определить, либо ножичком по горлу — и в колодец, — ответил тот и ушел по своим полицейским делам.
Свежесть решения не внушала оптимизма. Может быть, в книгах совет прочитать? Но читать Рейно не любил. Тогда он, втайне страшась, отправился к самому злодейскому злодею, жившему на соседней улице. Этим злодеем был Ялмари, хулиган и даже бандит.
— Здорово, господин Ялмари! — сказал Рейно, когда после часового блуждания по улицам нашел того на лавочке возле рюмочной.
— Ну? — ответил тот.
— Вы, господин Ялмари, человек опытный, по тюрьмам да каторгам все ходите.
Ялмари чуть не проглотил папироску, закашлялся и потом долго плевался под ноги. В свои пятнадцать лет дальше Алексантеринкату в центре Гельсингфорса он не забирался, обирал особо пьяных работяг, да был на посылках у взрослых бродяг и жуликов.
— Тебе чего надо, пацан? — спросил он, нахмурив брови и сжав кулаки.
Рейно испугался, но уйти прочь не мог — ослаб отчего-то в ногах. Он судорожно сглотнул вмиг пересохшим ртом и издал короткий смешок, словно проблеял.
— Ты что, щенок, смеяться надо мной вздумал? — Ялмари оглушительно высморкался и стукнул кулаком о ладонь.
Рейно понял, что сейчас его убьют и попытался в умоляющем жесте попридержать руки хулигана и бандита от расправы над собой, но вместо этого сбил с него кепку наземь.
— Мама, — сказал он и, не в силах больше стоять, опустился на лавочку. — Мамочка.
Он сел на скамейку то ли излишне резко, то ли седалище было уже довольно ветхим. Самая крайняя доска взбрыкнула, вырвавшись из крепления и ударила под живот грозному Ялмари. Рейно чуть сам не упал, а его собеседник упал без всяких «чуть». Хулигану сделалось ужасно больно, отчего ему хотелось вопить и держаться руками за пах.
Рейно в полнейшем испуге вскочил на ноги и нечаянно наступил на кисть руки корчившегося в муках Ялмари. Тогда тот перестал сдерживаться и завопил, как резаный. Сын полицая замер, отказываясь дальше двигаться и шевелиться вообще.
На крик из рюмочной вывалились несколько человек.
— Чего это тут? — спросил один, косоглазый в заляпанной жирными пятнами косоворотке.
— Да пацан какой-то нашего Ялмари бьет, — сказал другой, тощий и морщинистый.
— Ну, и молодец, — кивнул головой третий, у него зубы были через раз. — Мал, да удал.
Сказав это, он коротко размахнулся ногой и пнул лежащего парня.
