– Не твое дело.
– Как это не мое? – огрызнулся Кейн. – Мы с тобой договаривались. И вот прошло уж две недели, а она тут как новенькая!
– Я обдумал, как с ней поступить. Причем много раз.
Врать было легко, ибо меня трясло от злости.
– Да она тебе нравится, и мы оба знаем это. Достаточно на нее саму посмотреть!
– Убирайся из моего дома, Кейн. И не смей трогать мою рабыню без моего разрешения!
– А кто это решил, что она твоя? – спросил Кейн, поднимаясь на ноги, замотанный в простыню, словно в тогу.
– Я. – Я понял, что это так, в тот самый момент, когда разглядел в ней настоящего борца. Она была не такая, как остальные женщины. Она прошла сквозь тяжкие испытания, но не сломалась, словно ветвь на ветру. Она была гибкой, она была сильной. Я уже не мог не думать о ней. Она запала мне в душу. – Так что смирись с этой мыслью.
Кейн не скрывал своего раздражения. Словно ребенок, он злился, когда проигрывал. Он был злобной и мстительной натурой. Так было и будет всегда.
– А кто это сделал тебя властелином мира, а?
– Я сам.
Кейн боялся меня, и я видел это. Я был куда более безжалостным, чем он. Кейн видел, что я могу вытворять. Он видел, как у меня в ногах рыдали и выли сильные мужчины.
– Хочешь, я куплю тебе шлюху, чтобы ты утешился? Только держись от моего дома подальше!
– Я сам в состоянии купить себе шлюху, – ответил Кейн и указал на сломанную дверь. – В следующий раз, когда я приду к тебе, лучше ей быть синей от гематом. И чтоб были раны поверх других ран. И пусть она кланяется мне в ноги, когда я буду входить к ней в комнату. Именно такой был у нас план, и тебе лучше его придерживаться. А если нет, тогда я сам позабочусь об этом.
– Не беспокойся. Я сам позабочусь.
Кейн посмотрел мне в глаза. Увидев там то, что искал, он отвернулся.
– И не синей, а черной, – добавил он. – Именно черной.
Кейн подобрал свою одежду и вышел.
Я оставался на балконе, пока не услышал хлопок входной двери. Затем я вернулся в спальню.
Женщину я застал на том же месте, завернутую в простыню, так чтобы я не видел ее сисек. На ее лице вновь появились признаки ее свирепого нрава. Она сидела, по-королевски подняв голову, как будто ее не пытались изнасиловать несколько минут тому назад.
– Ты давал мне слово, – произнесла женщина дрогнувшим от ненависти голосом.
– Он тебя изнасиловал?
Она отвернулась к окну.
– Тебе задали вопрос.
Я обошел кровать и приблизился к ней.
Снова молчание.
Тогда я схватил ее за волосы и повернул ее к себе. Он не проронила ни слова.
