— Что же делать? Что же делать?
— А делать тут особо и нечего, — сказал я, — адрес вашего сына во Франции никто не знает. Поэтому ехать вам туда не стоит. Да… И вот ещё что… Вы точно уверены, что ваш сын хочет вас видеть? — спросил я её.
Тётя Валя злобно посмотрела на меня, села на край кровати, обхватила голову руками и попыталась заплакать, но у неё это не получилось.
— Всё! — резко сказала она, встав с кровати, — уходите! Все!
Никто задерживаться там не хотел, мы встали и ушли. Жалко мне её не было, от таких людей, которые ненавидят всё вокруг, которые винят всех в своих неудачах, уйдёт не только сын, но и вся домашняя утварь, что в принципе и произошло, ведь квартиру-то она продала и осталась ни с чем. Гоги, как человек уже немолодой и сентиментальный, шёл в расстроенных чувствах из-за всего произошедшего. Андрей был навеселе, говоря при этом:
— Так и надо «бабке». Сына, наверное, довела до такого состояния, что он сбежал, и правильно сделал и вряд ли когда-нибудь вернётся.
— Да, — но всё равно жаль, — подняв вверх большую ладонь, сказал Гоги. Он был невероятно огорчён.
— Гоги, слушай! — сказал я неожиданно, — если хочешь, пойди сейчас и поговори с ней, — предложи ей сдаться, объяснив в двух словах всю процедуру. Отведи в центр по приёму беженцев. Её точно в лагерь определят или ещё в какую-то богадельню, вот и будет бабушка под присмотром. Думаю, она тебе ещё сотню баксов даст за это, а ты их домой пошлёшь детям! Как тебе такая идея?
— Отлично! — сказал он, повеселев, — так и сделаю!
Гоги тут же развернулся и пошёл обратно к тёте Вале, а мы с Андреем решили пройтись пешком и зайти по дороге в магазин, чтобы купить отменного бельгийского пива и пойти в ближайший парк.
Расставания всегда были негативной стороной лагеря. Позже я стал понимать Сашу Электрика, и почему он сидит у себя в кабинке и ни с кем не общается. После этого разговора, Стас и Сева пробыли в лагере ещё дня два. Ранним утром я провёл ребят до железнодорожного вокзала, откуда они и уехали в Швейцарию. При выходе из вокзала, когда автоматические двери закрылись за моей спиной, я остановился на уже знакомом мне месте, вспомнив, быть может, не очень примечательную, но на мой взгляд интересную историю, произошедшую с нами тремя несколько дней назад. Прогуливаясь как-то вечером по улице Красных фонарей без копейки в кармане, мы остановились возле одного окна, в конце слабо освещённой улицы, куда обычно уже мало кто доходил. Окно было завешено шторой, свет горел очень тускло и на первый взгляд можно было подумать, что это простое окно жилого дома. В момент, когда мы прикуривали наши по пути настрелянные сигареты, дверь возле окна открылась и оттуда вышел мужчина средних лет, полного телосложения, невысокого роста.
