— Вы самый богатый купец в Мешхеде, и вы старшина купцов. Мне нужны деньги. Я хочу, чтобы бедные жили нисколько не хуже богатых.
— Аллах велик, — сказал старшина, — каждому нужны деньги, Ахмет-шаху, прежнему губернатору и тебе. Но денег нет. Засуха. Неурожай. Нет рынка — Россия не покупает…
— Молчи! — воскликнул Магомет Таги, — я посажу вас в тюрьму и отниму все, что есть у вас…
— Аллах велик, — сказал старшина купцов. — Магомет-шах, Ахмет-шах и три губернатора грозили мне тюрьмой. Каждому нужны деньги, а денег нет. Неурожай. Засуха. Магомет-шах повесил моего отца. Мирза-шах ослепил деда, а денег нет и нет. Каждому нужны деньги. Прежнему губернатору и тебе. Но лишняя тысяча туманов д л я т е б я…
— Ты меня не понял, — мрачно сказал Магомет Таги, — пошел вон, старый дурак, — и читал до глубокой ночи газеты и книги и утром позвал главного муллу.
— Мулла Гусейн-Гуль, — сказал Магомет Таги, — неправильно учат в ваших школах и медрессе. Муллы учат детей глупостям, детей надо учить математике, географии и политической экономии. Я хочу запретить вам обучать детей.
Мулла Гусейн-Гуль молчал.
— Потом я хочу, — продолжал Магомет Таги, — запретить вам лечить народ, и еще хочу… Что ты хотел сказать?
— Я молчу, — сказал мула Гусейн-Гуль, — близится праздник Шахсей-Вахсей, правоверные возьмут в руки ножи и сабли; они будут плакать и в горести восклицать «Али» и резать себя ножами, и кровь и слезы будут течь по лицу и носу их.
— Еще что ты хотел сказать?
— Из окна твоего дома виден базар-Арк. Железная цепь висит в базаре-Арк. Один неверный вчера прошел по святой земле, и от него не осталось ни клочка. Три тысячи человек терзали его труп и не оставили ни клочка. Что ты хотел сказать?
Магомет Таги молчал и мулла Гусейн-Гуль приложил руку ко лбу и вышел. Он пошел прямо в «сафират-энглези», генеральное консульство Великобритании и когда он вошел к сафиру-энглези, генеральному консулу, то застал там старшину мешхедских купцов, и оба сказали друг другу в один голос: «табиат-шма-хуб-аст» — то-есть, в добром ли вы здоровья.
Сафир-энглези сорок лет сидел на своем месте — он знал свой округ и людей и сочетал британское коварство с азиатским и жестокость британца с азиатской жестокостью. Когда полковник Магомет Таги переехал в губернаторский дом, сафир-энглези назначил Магомету Таги время для свидания, но не получил ответа. Он даже сам был готов поехать к Магомету Таги с почетным эскортом кавалеристов, в сопровождении консульского конвоя из сипаев. Так некогда ездил по городу Мешхеду его превосходительство императорский российский генеральный консул, с казачьей полусотней впереди, и казачий подхорунжий бил нагайкой персидских крестьян, не во время оказавшихся на дороге. Сафир-энглези смотрел на старшину купцов и главного муллу; он знал каждого из них по два-три десятка лет, он знал каждого в округе Хоросан.
