Промышлял Иван Николаевич и скотом: летом гурты гонял в город, по зимам спроваживал обозы с мясом.
Как ни налегал Иван Морозов на торговлю, а за крестьянское хозяйство крепко держался. Понятно, самому недосуг бывало ездить на поля — поручал он дела по хлебопашеству надежным работникам.
Много ардашевцев перебывало в работниках у Морозова. Побывал и Трофим.
В дом Морозовых Трофим поступил еще при Николае Морозове. Женился в хозяйском доме и лет семь выжил с молодой супругой. Сам батрачил, и супруга батрачила. За все годы батрачества обрел Трофим хибарку и лошадь. Жена еще привела из хозяйского двора годовалую телку. Обрастать бы Трофиму жильем, богатеть скотиной…
Не ленив был, работал как вол, но не заполнить было непонятной прорвы. Хозяйство на горбу унесешь, а повинности отбывай наравне со всеми. Подушные плати, страховку плати, поскотину городи, пастуху плати, десятским бегай. А тут еще чуть не каждый год Дарья рожала нового нахлебника.
Чуть свободнее вздохнул Трофим, как подрос большак. Сбыл его в работники к тому же Морозову. С харчей долой и хозяйству подмога: все посеет Морозов десятину-другую и на Трофимов пай. Выжил вот года два большак у Морозова и на очереди теперь в белую армию.
Мирился Трофим со всем и жизнь понимал по-своему.
— Стало быть, судьба, — говорил он. — Под тусклой звездой, стало быть, родился.
Трофим и Алешка въехали в село. Минька от них не отставал.
— Широкая улица-то, — оглядывал Алешка дома.
Улица совсем походила на Акимовскую улицу в городе. По обе стороны ровно шли избы и пятистенки, сплошь крытые тесом. От избы в глубь двора уходили надворные постройки: амбар, навес, конюшня и сарай.
Любят новоселы, чтобы дом снаружи «аккурат имел». Наличники непременно вырезные, над карнизом прорезь для голубей. Ворота все с крапинами из светлой жести.
Трофимова кляча прибавила шаг, почти что побежала.
— Вон ведь как обрадовалась дому-то, — сказал Трофим.
У своих жердяных ворот он спрыгнул с телеги.
— Ну, Олешка, и ты слезай давай.
Алешка соскочил с телеги, потянулся.
— Так мне Морозова спросить?
— Морозовых тут много, — оглядел улицу Трофим, — Ивана спроси… Николаича. Да вон тебе Минька покажет. Вали за ним…
Алешка пошел с краю пыльной дороги, по мелкой приземистой травке. Минька ехал впереди. Пыль из-под колес его телеги сразу рассекалась в стороны, потом подымалась вверх.
— А ты зачем к Морозову? — храбро спросил Минька Алешку.
Алешка поправил картуз на голове, шаг принял тверже.
