— На работу утром заходишь, а у тебя в предбаннике уже сидят бабки, каждая со своей заботой. Они тебе лучше всякого секретаря расскажут, какова обстановка. Совхоз огромный, и ты не только за урожай и технику несешь ответственность, ты за всех людей отвечаешь. А тебе тут говорят, что в дальнюю деревню хлеб черствый завезли. А следующий завоз только через три дня будет. Кто виноват? А это уже твое, брат, дело разобраться, где там по пути кто напортачил. Но людям есть надо. Значит, все брось и разбирайся, чего там у них случилось.
Беседа у нас шла витиевато, как тропинка в заросшем лесу. Наш N оказался человеком не просто умным, но и мудрым, любящим порассуждать. Что ни ответ — то метафора, к каждой истории своя отсылка. Напрямую не отвечает, улыбается, отдаленные примеры приводит, бесконечные исторические книги цитирует. За свою жизнь ему не раз приходилось принимать очень взвешенные решения, проявлять дипломатичность, смотреть на какие-то ограничения по-философски. Сложно представить, каково это: в советское время управлять совхозом так, чтобы тобой были довольны и подчиненные, и руководство.
Много лет трудился наш N на этой должности. Потом в школу пошел учителем. Не обидно, спрашиваем, после такого размаха оказаться просто в школе. Удивляется искренне: «Чего ж обидного! Школа — это же штучная работа!» Рассказал, как нелегко было в перестройку. Как старшеклассникам прививал уважение к военному делу. А как его привить, когда вокруг развал, сами военные после работы в кабинете в штатское переодевались — страшно идти было по улицам. И что вы думаете, что нужно мальчишке, чтобы ощутить себя взрослым? Конечно — пострелять. Смеется наш N, вспоминая, свои ружья-то давал пострелять: «Кто бы на этом поймал — это же скандал! А ребята зато после этого в военные училища хотели идти, мужиками росли».
Вы, наверно, думаете: чего я так долго пишу, а все никак к Куликову полю не подберусь? Ведь в этом цель нашей экспедиции — узнать мнения людей, живущих на этой земле, их отношение к музею, их понимание истории, их ощущения от близости к великому. Думаете, мы все сидели и молчали? Нет же, мы уже к этому моменты раза четыре спросили про музей! Да только собеседник наш человек философского типа. Начнет отвечать вроде по делу, но в то же время история совсем про другое. А он смотрит на тебя хитро: понятно, мол? И чувствуешь, что нужно не оплошать, в голове мысли кружатся, логические цепочки выстраиваются. И главное, перебивать не хочется, слушать бы и слушать, в его историях плаваешь, визуализируешь.
