Между тем советское законодательство является весьма важным средством решения экономических и социальных задач, стоящих перед страной. Оно регулирует все стороны общественной жизни. Строгое и точное исполнение норм законов — надежная гарантия ритмичной и эффективной работы любой отрасли народного хозяйства, и транспорта в том числе. Являясь источником повышенной опасности, современный транспорт в руках бесшабашного человека может натворить много бед. Это весьма наглядно показало дело, которое мы сегодня здесь слушаем.
Считаю, что следует обратить внимание Министерства путей сообщения на необходимость выработать дополнительные и весьма строгие меры, которые бы обеспечивали непременный контроль за работой локомотивных бригад как в период их заступления на смену, так и в пути следования.
Нуждается в улучшении и подготовка руководителей различных железнодорожных служб. Этот вид транспорта развивается у нас весьма интенсивно и становится все более сложным. Но далеко не все администраторы, наделенные властью, командующие большими отрядами людей, идут в ногу со временем, не говоря уже о том, чтобы опережать его.
Полагаю, что суд при постановлении приговора обсудит эти вопросы. Прошу вынести частное определение в адрес МПС СССР об устранении выявленных условий, способствовавших совершению такого серьезного преступления.
Работая в Прокуратуре РСФСР, Кравцов начал постоянно вести приемы граждан и относится к этой обязанности особенно серьезно. Где-то он вычитал фразу: «К прокурору человек несет свою беду, а надеется обратно принести свою надежду». Борис Васильевич выслушивал длинные, подробные истории и, если была хоть малейшая возможность, старался использовать ее и не оставлять людей хотя бы без слабой надежды. Но очень скоро понял, что обманывает, если не сразу говорит суровую правду, и научился подавлять лишние эмоции.
А посетители, как правило, своих эмоций не скрывают. Одни, правда, пытаются затушевать свои волнения и говорить рассудительно. Другие, наоборот, хотят разжалобить, взывают к чувствам. Третьи пробуют держаться на равных, подчеркивая, что знают законы ничуть не хуже человека в прокурорской форме. С каждым Кравцов разговаривает по-разному, но всегда убедительно. И становится совершенно ясно: добавить больше нечего и нечего просить, уговаривать. Так и должно быть, потому что именно так велит говорить прокурору закон.
Это он и объясняет людям. А если попадаются такие, кто считает, будто с законом можно обращаться как с дышлом — куда повернул, туда и вышло, — прокурор прощается решительно и даже резко.
