Как ни пытался машинист оправдаться неисправностью пути, против него неопровержимо выступил молчаливый, но весьма объективный свидетель — специальная лента, автоматически записывающая скорость движения состава в пути.
Итог этого рейса оказался весьма накладным для государства: было разрушено 230 метров пути, два стрелочных перевода, семь контактных опор, десять километров автоблокировки и линий электропередачи, списаны в металлолом тридцать восемь цистерн. Почти на сорок часов на участке дороги было приостановлено движение трех грузовых и пятнадцати пассажирских поездов.
Лишь по невероятно счастливому стечению обстоятельств обошлось без человеческих жертв.
Однако, весьма ощутимый урон понесла природа, ибо значительная часть нефтепродуктов вылилась по обе стороны полотна.
Дело было столь необычным, а обстоятельства, породившие его, столь серьезные, что рассматривать его взялась непосредственно судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР. Государственным обвинителем был назначен прокурор республики Б. В. Кравцов.
Суд состоялся в Ленинградском клубе железнодорожников. День за днем слушалось дело, а когда оно подошло к концу, слово взял прокурор. Кравцов говорил не столько о самом происшествии и человеке, его совершившем, сколько о причинах, делающих возможными подобные ситуации. Сегодня они возникли на железнодорожном транспорте, завтра могут натворить бед на строительной площадке, где пьяный крановщик станет гонять свою стрелу куда попало, или в исследовательском центре, где реакция может выйти из-под контроля, или на заводском конвейере, где сбой одного звена повлечет нарушение ритма всего производства.
— Мой долг, — сказал государственный обвинитель, — состоит и в том, чтобы выявить обстоятельства, способствовавшие преступлению. Я имею в виду прежде всего ненадлежащее выполнение служебных обязанностей должностными лицами — работниками железнодорожного депо. Там отсутствовало самое главное — контроль за выполнением элементарных правил допуска людей к управлению локомотивами. В результате стала возможна такая ситуация, которая повлекла за собой столь тяжкое происшествие.
Ведь совершенно спокойно утром еще не протрезвевший машинист не пошел к врачу на обязательный предрейсовый осмотр. Затем спокойно взял маршрутный лист у помощника машиниста (а тот его выдал), заполнил его, «поправил здоровье» пивом и тронулся в дальний путь.
Однако это — не все. Еще более несовершенен контроль за деятельностью бригад на трассах. Собственно говоря, его, по сути дела, не было вообще. При таких порядках, вернее — беспорядках, недобросовестные работники легко обходили существующие инструкции и приказы. Ведь никто не проверял, как они соблюдались.
