Мелькают образы бездушные людей,
Приличьем стянутые маски…
Ленин слушал, не перебивая, закрыв глаза. Когда Крыленко звонко произнес: «О, как мне хочется смутить веселость их…», Ленин продолжил: «И дерзко бросить им в глаза железный стих, облитый горечью и злостью!..»
— Вот вам и старая рухлядь, — насмешливо произнес он.
Крыленко не понял.
— Есть у нас такие юные сверхреволюционеры, — сказал Ленин, — которым не терпится объявить всю классику хламом, пригодным разве что для осмеяния. — Он говорил серьезно, с глубоким волнением, не скрывая своей тревоги оттого, что в умах молодежи так много путаницы. — Недавно мне принесли стишки одного модного нынче поэта, которыми кое-кто чуть ли не упивается, видя в них некий манифест революционной поэзии. Вот полюбуйтесь: «Во имя нашего завтра сожжем Рафаэля, разрушим музеи, растопчем искусства цветы». А, каково?! «Разрушим музеи»!.. Как, Николай Васильевич, по линии юстиции? Нельзя ли на пути этих разрушителей поставить закон?
— Думаю, Владимир Ильич, законами тут едва ли поможешь. Того, кто захочет осуществить на практике эту «поэтическую» декларацию, мы, конечно, накажем. Но ложные идеи побеждаются только правильными идеями.
Ленин согласно кивнул. Сощурившись, он задумчиво смотрел на дорогу. Крыленко отвлек его от «городских» мыслей рассказом о лесах, где им предстояло охотиться. Он не жалел красок, описывая красоты заповедных чащ. Упоенно говорил о бесчисленных озерах, о зарослях, в которых поджидает охотников непуганый зверь…
Зачарованно слушал Ленин. Но недолго.
— Какая прекрасная речь, Николай Васильевич! — воскликнул он. — Выступить бы вам с такой же страстью по какому-нибудь делу о волоките, а? Расчихвостить бы публично бюрократов и взяточников… Безо всякого милосердия! Вам такая мысль в голову не приходила?
Уже давно, Крыленко знал об этом, Владимира Ильича беспокоили сообщения, которые, повторяя друг друга, поступали на его имя в ЦК и в Совнарком. Партийные и государственные работники, ученые и специалисты, рабочие и крестьяне сообщали о том, что порой в учреждениях нельзя добиться толкового ответа, что принятые решения сплошь и рядом не выполняются, а работа тем временем стоит. И что еще того хуже, пользуясь неразберихой и волокитой, иные нечестные люди, пробравшиеся на ответственные посты, вымогают взятки у отчаявшихся граждан. В последнее время Ленин использовал каждый удобный случай, чтобы заклеймить волокиту и взятку, чтобы мобилизовать всех честных людей на борьбу с этим злом. Он говорил об этом на заседаниях, митингах, в речах перед широкой аудиторией, в печати. Однажды, упомянув о самых опасных врагах, которые угрожают советскому человеку, Ленин назвал в их числе взятку.
