Меня не отвезли в участок. Вместо этого привезли сюда, в этот дом, и высадили у входа. Не сказав ни слова, патрульные уехали.
Полагаю, даже бездомный котенок, движимый инстинктом, поступил бы точно так же. На улице было холодно, влажный ветер пробирал до костей, и я понимал, что вне зависимости от происшедшего, все еще жив, судя по всему, и, как следствие, могу подхватить простуду, если не воспаление легких. Поэтому я подошел к двери и постучал. Никто не ответил. Впрочем, дверь оказалась незапертой, и я вошел, обнаружив здесь все в точности таким, как сейчас. Вплоть до птичьих клеток, сваленных грудой в углу. Спустя несколько лет я и сам занялся их изготовлением и продажей. Своеобразная преемственность жильцов.
Я так никогда и не узнал, кто здесь жил раньше. В этом городе, люди часто уходят, по разным причинам. Покинуть город невозможно, но есть и другие, менее приятные способы покончить… он сделал неопределенный жест, — однако все это пришло ко мне не сразу.
Моя история подходит к концу. Несколько дней я провел, не выходя из дома и даже не вставая с кровати. На втором этаже я нашел шкаф, забитый ношеной, но чистой одеждой. В холодильнике, на удивление работающем, было вдосталь еды — кое-что пришлось выбросить, но большая часть оказалась вполне съедобна. Я ни о чем не думал, пребывая в каком-то полусне. Так, должно быть, ощущают себя люди, пережившие околосмертный опыт. Или наркоманы после передозировки. Я не испытывал ни любопытства, ни желания узнать, где именно нахожусь. Мне было достаточно того, что я дышу. Словно все в мире потеряло значение. Я ощущал себя не более чем тенью.
Однако мысли о самоубийстве начисто покинули меня. Поначалу я находил в этом некую иронию, полагая, что мертвые, а я, должно быть, умер, не могут желать смерти. Но я продолжал дышать, черт возьми! Продолжал испытывать голод и жажду, совершать естественные отправления! В конечном итоге мой аналитический ум пришел к выводу, что я все-таки жив, пусть и оказался в очень странном и диковинном мире. Во мне проснулась… нет, не тяга к жизни, но болезненное раздражение на грани злости. Я воспылал желанием разгадать ребус, частью которого оказался волею немилосердного случая.
Так, на третий день, я вышел из дома и впервые не без страха совершил прогулку по городу. Ближе к полудню, проголодавшись, я зашел в какое-то кафе — занятно, что с тех пор, я не был там ни разу, и не удивлюсь, если окажется, что его более не существует. И там, в ожидании борща, помнится, хмурая рыхлая официантка подавала супы сомнительного качества, я и встретил… Петра Семеновича собственной персоной. Признаюсь, он не особо прояснил ситуацию, однако, скажем так, ввел меня в курс дела, пояснил некоторые основные правила проживания здесь и предложил работу, соответствующую моим профессиональным навыкам. Я вижу, вы удивлены. И впрямь, какая, казалось бы, работа в аду? Но, поверьте мне, даже жителям преисподней следует питаться и оплачивать коммунальные расходы.
