Поначалу, само предложение показалось мне на редкость абсурдным. Но, поразмыслив на досуге, я пришел к выводу, что нет ничего более реабилитирующего, чем труд. К тому же, здесь, как это ни странно, есть дети. И их нужно учить.
Так мне казалось тогда. Лишь потом, спустя много лет, я понял, что мы все: и новые пришельцы, и старожилы, и даже те, кто ушел, — застывшие реликты…
Все, что я рассказал вам до этого момента, пусть и с трудом, но укладывается в некие безумные рамки. Однако есть и еще кое-что… Куда более важное. Куда более безумное.
Consuetudo est alteranatura, как говаривали древние римляне. Или словами великого русского классика: «Ко всему-то подлец-человек привыкает!»[8]. Человек — настолько живучая тварь, что способен приспособиться даже к жизни в условиях, изначально губительных для его вида. Все вышесказанное, разумеется, применимо и к способности воспринимать чудеса как данность. Ну же, вспомните синдром Санчо Панса, столь великолепно описанный Робертом Шекли: тогда как Дон Кихот видит в мельницах великанов, Панса, его верный слуга, принимает великанов за мельницы. Человеческий мозг просто не способен бесконечно удивляться. В мире, находящемся за гранью координат чудес, рано или поздно даже самое чудесатое чудо превратится в не более чем обыденность.
Сказал ли я о том, что здесь не течет время? Нет? В прямом и переносном смысле этого понятия. Город застыл в одной конкретной временной фазе и не способен меняться. Здесь всегда осень, всегда пасмурно и холодно, зачастую туманно.
Люди… статичны. Возраст вскоре перестает играть роль, учитывая то, что мы… Мы не то чтобы не стареем, нет, скорее, мы не развиваемся, подобно насекомым, навеки застывшим в древесной смоле. Очень быстро перестаешь понимать, сколько дней, недель или лет прошло. Впрочем, я неверно выразился. Не суть важно, сколько прошло, уж коль время здесь не является четвертым измерением, что совершенно не укладывается в законы физики, но, поверьте мне, физические законы тут неприменимы.
Дети… я работаю с детьми. Школа у нас маленькая, и я совмещаю в себе функции учителя физики, химии и математики. Ах, да, сказалась моя любовь к литературе — по мере сил я просвещаю моих учеников и в этом аспекте.
Дети здесь не растут. Они столь же неукоснительно подчинены искаженным правилам этого, с позволения сказать, континуума. Эти правила относятся не только к физиологическим, но и умственным параметрам взросления.
