От неожиданного прикосновения Андрей подпрыгнул и упал бы, если бы не ухватился за решетку на окне киоска. Оглянувшись, он не сразу понял, на что смотрит — ему показалось, что об его ноги трется огромная облезлая крыса с неожиданно желтыми пустыми глазами. Только спустя несколько мгновений он понял, что это был давешний кот. В неверном призрачном свете, льющемся сквозь высокие окна, животное казалось больным. Его голова была неестественно большой. Хвост, пушистый у основания, был настолько облезлым ближе к кончику, что Андрей отчетливо видел серую сухую плоть.
Кот дружелюбно мяукнул и снова потерся о ноги. Андрей испытал неожиданно сильное отвращение и еле удержался от того, чтобы не пнуть кота, пнуть его сильно и жестоко, прямо в мягкий, шелудивый бок. Видимо, кот почувствовал его ярость и обиженно мяукнув, отошел на несколько шагов; неожиданно плюхнулся на спину и, задрав все четыре лапы вверх, продемонстрировал ему белый лысый живот, на котором ближе к паху наливалась черным мягкая влажная опухоль размером с мячик для пинг-понга.
— Ну ты и мерзкий, братец, — буркнул Андрей. — Может быть, ты мне подскажешь, где я могу приобрести билет на ближайший поезд? Куда? Ах, простите, мне бы в Ташлинск, впрочем… совершенно не важно, куда. Я спешу прочь из этой клоаки. Кот сдержанно мяукнул, поддерживая беседу.
Понимая бесполезность своих действий, Андрей все же прошелся по залу и обнаружил, что все без исключения кассы находятся в той или иной степени запустения. Он не хотел признаваться самому себе, но было очевидно, что Рондин соврал. Вокзал не работал, он просто не мог работать, являясь по сути своей свалкой, впрочем, как и весь город.
Тихо матерясь сквозь зубы, он прошел зал насквозь и вышел через заднюю дверь, оказавшись на длинном перроне. Если у него и оставались какие-либо сомнения в недееспособности вокзала, то теперь они точно рассеялись.
От перрона отходили три платформы. Та, что находилась прямо перед Андреем, давным-давно обвалилась прямо на рельсы — сквозь горы камней проросла чахлая трава и даже несколько ублюдочных деревец. Над крайне правой платформой на высоком столбе красовалась синяя металлическая табличка, вся поеденная ржавчиной. На ней с трудом угадывалась надпись: «Направление: Олиум».
Левая платформа казалась более ухоженной. Андрей подошел поближе и понял, что и здесь обманулся. Хотя бетонная площадка и выглядела почти целой, но рельсы были ржавыми и настолько сильно заросли травой и бурьяном, что кое-где их не было видно вовсе.
