Так вот, я сижу и смотрю, и тут я понимаю, что все мы, все без исключения, вот-вот… — она понизила голос до шепота, — умрем.
Не отвечая, Андрей включил поворотник и мягко припарковал машину у обочины. Нажал на кнопку аварийной сигнализации и, не глуша мотор, внимательно посмотрел на жену.
— И от чего же мы умрем? — серьезно спросил он.
— Мы столкнемся с айсбергом, — без тени сомнения ответила Алена.
1
Андрея разбудили пружины матраса, немилосердно впившиеся в бок и омерзительно скрипящие при малейшем движении.
Не открывая глаз, он старался удержать обрывки ускользающего сна. Айсберг… Она сказала: «Айсберг…» Постойте-ка, ведь это…
… скатился с кровати под жалобный хор пружин и, попытавшись сесть, чуть не упал на пыльный деревянный пол.
Отчаянно ныла челюсть, сводило в паху, но в целом, учитывая все обстоятельства, он чувствовал себя весьма сносно. Головная боль, мучившая его весь вчерашний день, прошла без следа.
Айсберг, айсберг… Андрей, кряхтя, поднялся с кровати и только сейчас понял, что спал одетый. Порывшись в карманах, он извлек кошелек и, открыв его, достал свою визитную карточку
Вот оно! Iceberg Group. Стало быть…
— По всему выходит, что их прикончит моя визитная карточка, — произнес он вслух и неожиданно для себя икнул. В желудке тотчас заурчало, что, впрочем, было совершенно неудивительно — ведь он не ел со вчерашнего утра. Положим, ресторан в этой пятизвездочной гостинице соответствует заявленному качеству номеров… В этом случае логика и здравый смысл подсказывают, что лучше прикупить еды в дорогу в магазине.
В магазине.
Он вздрогнул, вспомнив вчерашнее приключение. Нет уж, увольте! Уж лучше мучиться от расстройства всю дорогу до Ташлинска, чем снова попасть в лапы к Рондину. Сама мысль о том, что ему придется возвращаться в город, показалась отвратительной.
Андрей подошел к запыленному столику и, налив воды из кувшина, залпом осушил стакан. После стянул через голову свитер, снял джинсы и, оставшись в трусах и ботинках, поспешил в ванную комнату.
Наскоро ополоснувшись под тонкой струйкой ржавой, еле теплой воды, он вышел из ванной, чертыхаясь про себя. Отчаянно хотелось опорожнить мочевой пузырь, но мысль о том, чтобы справить нужду в черный от плесени умывальник, показалась ему отвратительной. Словно город пустил в него корни, заставляя его поступать сообразно незримым законам разложения, превращая его в часть себя.
Андрей вышел из номера, притворив дверь. Она туго ходила в коробе, цепляясь за рассохшиеся доски. Справившись кое-как и услышав слабый щелчок замка, вовсе не будучи уверенным в том, что он сможет когда-либо открыть эту чертову дверь снова, Андрей зашагал прочь, позвякивая ключами, в приподнятом и даже веселом настроении. Детали недавнего сна казались смазанными и, должно быть из-за этого, малозначимыми. Память почти восстановилась; во всяком случае, он прекрасно помнил свое прошлое, за исключением последних десяти — двенадцати лет. Последняя декада казалась спрятанной за тонким, но непрозрачным занавесом, и любые попытки проникнуть за него оборачивались вспышками тупой боли в висках.
