Я взглянула на курицу: мои руки слишком крепко сжали ее, пока я увязала в топях своих мрачных раздумий. Я тут же ослабила пальцы. В ответ Лутц посмотрела на меня чуть ли не с укоризной.
Накануне вечером мы опять остановились на берегу горного озера – на озере Фернштайн – и я как раз кормила Лутц. На ужин я насобирала ей множество слизней, червяков, разных травок. В качестве извинения за свое грубое поведение я еще раз протянула ей дождевого червя. Она клюнула пару раз, промахнувшись, а потом ухватила его.
В последние два дня мы очень медленно продвигались вперед. В горах мощности старого трейлера хватало километров на пятьдесят в час. На каждом подъеме он так пыхтел, что я каждый раз думала: конец маршрута, сейчас мотор захлебнется. Но каждую гору мы покоряли, иногда, правда, лишь со скоростью пятнадцать километров в час, но все-таки.
Ландшафт вокруг был потрясающим. Вода озера Фернштайн была такой голубой и прозрачной, что было даже смешно: уже с берега можно было догадаться, что дно будет видно даже на большой глубине. И я с удовольствием прошлась от нашего кемпинга к озеру, чтобы опустить ноги в воду и еще поразмышлять.
Я удивилась, что мы задержались в этом месте, а не поехали сразу после завтрака дальше. Днем Гельмут то и дело исчезал на пару часов, чтобы в трейлере «сделать кое-что», как он выразился. В это время из трейлера опять доносилось это странное тихое гудение, но я не решалась спросить, что это за звук. Я сама в это время уходила прогуляться или читала, а в перерывах между этими занятиями предавалась своим депрессивным мыслям: в общем, все, как обычно.
Гельмут подошел, взял у меня из рук курицу, повернул на спину и осмотрел перевязанную лапку. Удовлетворенный, он кивнул и посадил Лутц в ее корзину.
– Ваши руки тоже в порядке. Во всяком случае, повязку вы сняли. Это хорошо, – заметил он, а я начала накладывать на тарелки приготовленный им ужин: снова макароны с овощным соусом.
Гельмут вытер руки о штаны и привязал Джуди у машины, она опять уже подкрадывалась к Лутц. Он поставил перед ней миску с собачьим кормом, зашел в трейлер и вернулся назад с вином.
– Ну, вот, – вздохнул он протяжно и опустился на стул.
– Спасибо, что ужин приготовили! – поблагодарила я и села на свое место.
Ужин прошел в спокойной обстановке: несмотря на сезон, на стоянке автокемпинга кроме нас никого не было.
Мы поели, и Гельмут убрал со стола, сложив грязные тарелки в тазик, где посуда должна была терпеливо дожидаться меня. Он наполнил стаканчики вином, а бутылку оставил на столе. Потом он опять затрясся в очередном приступе кашля, который стих не сразу.
