Я попятилась, у меня закружилась голова. По стенке на ощупь я выбралась наружу и выбежала на дорогу. Джуди за мной по пятам.
Что я здесь делаю? Зачем я здесь? Никто меня не спросил, хочу ли я. Я и сама себя об этом не спрашивала. До меня только что дошло, что я наблюдаю, как Гельмут умирает. Может быть, мне придется стать свидетелем его последнего вздоха.
«Я его даже не знаю», – выдохнула я и согнулась, опершись руками о колени.
Сердце колотилось, я дрожала и ждала, когда это пройдет. Я не хотела смотреть, как он умирает. Я даже не знала, что в таких случаях делается, как себя вести, что ему понадобится и что я здесь вообще делаю. Я же не сиделка. Все это мне было слишком.
Ханнес вышел из дома, подошел и присел возле меня на корточки: так, чтобы глазами быть на одном уровне со мной.
– Вы как? Ничего? – спросил он.
Я покачала головой. Он взял мою руку и потрогал пульс.
– Надо же, сердечко у вас разогналось на полную катушку, – мягко отметил он.
– Я… все это, я не могу. Я же даже не знаю Гельмута. А теперь он умирает.
– Да. Он мне немного рассказал, при каких обстоятельствах вы познакомились. Вам, полагаю, все это очень странно.
– Еще как, – мое дыхание успокаивалось, и сердце стало биться равномернее.
– Отчего вам страшно?
– Прежде всего… – я поднялась. Он тоже встал, что у него получилось значительно тяжелее. – Я не знаю, что мне теперь делать. Я же не могу здесь оставаться. Но и оставить его одного я тоже не могу!
– Вы вовсе не обязаны оставаться. Здесь есть люди, которые смогут позаботиться о нем.
– А собака, и вообще. Я… А сколько… Как вы думаете, сколько Гельмуту осталось?
Ханнес помассировал себе рукой плечо, глядя на горную цепь перед нами.
– Хм, думаю… пару дней.
– Что? – я практически закричала на него. – Но ведь так быстро не умирают. Почему он не идет в больницу?
– Он не хочет умирать в больнице. Мало кто хочет умереть в больнице. И я это понимаю.
– Но там за ним был бы уход. И, может быть, его приемные дети захотят быть рядом.
– Это его решение. Тут его не переубедить, да и не надо. Его болезнь, состояние сильно ухудшилось, последняя стадия. Мне, честно говоря, вообще непонятно, как он эту поездку вместе с вами выдержал. Без вас, вероятно, это было бы невозможно. Слишком много он взял на себя.
– Я не знаю, что делать.
– И это решение тоже в ваших руках. Никого не слушайте. Вы можете отправиться домой и заняться своей собственной жизнью. Это будет правильно. Или вы можете остаться с ним. И это тоже будет правильно.
