сильно, как ты, конечно. Джуди узнала, как я тебя однажды поймала, когда ты пытался украсть в зоомагазине рыбку, вооружившись сачком и бутылочкой с водой – твое первое серьезное непослушание (это еще до случая с зоопарком). Я объясняла собаке, каким замечательным исследователем ты был, что ты смог бы открыть массу рыботимов и что теперь я должна сделать это за тебя. Мне обязательно надо закончить диссертацию, чтобы наконец отправиться в экспедицию и искать рыботимов и тимокрабов.
Джуди была внимательной слушательницей. Она все время смотрела на меня своими умными собачьими глазами, как будто понимая каждое мое слово. Удивительно, почему я поначалу так боялась ее, какой злой и недружелюбной она мне показалась, при этом я просто не понимала ее. Она была как ты – сначала не подступиться, но зато потом, если быть терпеливым и мягким, тебя ожидали любовь и преданность.
– Нам пора возвращаться потихоньку, – шепнула я ей в мягкое пушистое ухо.
Она потрясла головой. В списке вещей, которых надо опасаться, среди прочего у нее стояло: ветер в уши. Может быть, она хотела дать мне понять, что это совершенно неприемлемо – просто так вдруг дуть кому-то в ухо. Вот уж действительно…
В эти дни Гельмут чувствовал себя неважно. Кроме Ульриха, навестить его приходили и другие соседи. Он сильно сдал, его состояние с каждым днем ухудшалось – я такого еще никогда не видела. Хрипы при дыхании теперь не прекращались, он стал забывчив, в руках и ногах едва были силы, лицо совсем осунулось. Мне пришлось долго уговаривать его, чтобы он согласился позвать врача. Хотя Ханнес был уже на пенсии – ему было почти восемьдесят – он опекал стариков в деревеньке. Город располагался внизу в долине, и такой долгий путь многим был уже не по силам.
Он изучил медицинские заключения, рентгеновские снимки Гельмута и осмотрел его.
– Ты все подготовил? – спросил Ханнес.
– Да, – кивнул Гельмут.
– Я тебе морфин выписал.
– Я же тогда соображать совсем не буду.
– Глупости. У тебя же сильные боли. Это поможет. Кроме того, это смягчит приступы удушья, будет легче дышать. Пусть твоя спутница съездит в аптеку и заберет его. Или я закажу его себе в приемную, а она зайдет заберет.
– Давай лучше так сделаем.
– Хорошо.
Врач взял руку Гельмута, прикрыл ее сверху ладонью. Так они стояли друг против друга, и мне вдруг стало ясно – это прощание. У меня комок встал в горле, сердце заколотилось. Я почувствовала, что мне надо выйти, уйти, убежать куда-нибудь прочь.
