Стоит ли говорить, что в условиях жесткой цензуры и полного отсутствия гласности, невозможности публичного обсуждения разных проблем общественной жизни многие москвичи, и не только москвичи, горячо обсуждали эти две филаретовские проповеди. В них искали политических намеков. В том году вспыхнул мятеж в Польше, бывшей тогда частью Российской империи, произошли революции в Бельгии и во Франции, причем во Франции свергли законного короля Карла X.
20 ноября, в день фактического (не формального) восшествия на престол Николая Павловича в Чудовом монастыре митрополит Филарет произнес проповедь, в которой уже не было ни слова о царях, никаких намеков на политические проблемы. Он предложил в ней свой ответ на вопрос более важный: о причинах постигшего страну бедствия. «Если думают, что бедствие пришло не путем истины и милости Господней, наказующей зло и обращающей к добру, то спрашиваю: как же пришло в мир бедствие? Украдкою? Нельзя. Бог всеведущ. Насильственно? Нельзя. Бог всемогущ. По слепому движению сил природы? Нельзя. Ими управляет Бог премудрый и всеблагий. Куда ни обращайся с догадками, отовсюду принужден будешь возвратиться к одной неоспоримой истине, что если как-нибудь допущено в мир бедствие, то допущено не иначе, разве как средство провидения, наказательное и исправительное, а иногда испытательное и усовершительное, – как истина и милость путей Господних».
Казалось, Император и митрополит Московский равно поняли друг друга. Николай Павлович отбыл в Петербург, весьма милостиво простившись с владыкой. Однако сопровождавший его в поездке А.Х. Бенкендорф, начальник III Отделения, в своем портфеле имел записку чиновника М.Я. фон Фока, в которой говорилось: «В последние годы прошлого царствования мистики и сектаторы овладели совершенно всеми путями, ведущими к власти: одна [группа] мистическая, под начальством Филарета, называемого вообще русским иезуитом; другая так называемая православная, под начальством известного Фотия [Спасского]. Мистическую покровительствовал князь А. Н. Голицын, а православную, под конец, граф [А. А.] Аракчеев, которая и одержала победу… Ныне, по случаю открытия заразы в России, мистики снова подняли головы. Мистики смущают легковерных предсказанием бед на Россию. Имя Филарета снова раздается между мистиками, и последняя речь его обнаруживает его планы. Речь сия такова, что изумила всех. Один военный генерал, прочитав эту речь, воскликнул: “Если б я был военным губернатором в Москве, то на свой ответ запер бы в монастырь этого якобинского пророка! Это совершенно манифест против Государя, рекрутского набора [в армию], войны”».
