Первой задачей общества виделось облегчение способов получения Библии, издаваемой Святейшим Синодом на церковнославянском языке. Комитет общества на собранные средства закупал книги и распродавал их в столице и других городах империи за самую низкую плату, а беднякам раздавал бесплатно. Появился большой спрос, и Общество решило само издавать
Библию и особенно Новый Завет. Печатать стали в Москве в Синодальной типографии. За печатанием наблюдали члены комитета общества, два друга – архимандрит Филарет (Дроздов) и архимандрит Иннокентий (Смирнов). Один был ректором Санкт-Петербургской духовной академии, другой – ректором Санкт-Петербургской духовной семинарии. Стереотипное издание Нового Завета на церковнославянском языке вышло в начале 1816 года.
Для отца Филарета перевод Евангелия стал не просто дополнением к его многочисленным служебным нагрузкам, а самым заветным делом жизни. Он не просил – Господь Сам дал возможность послужить Ему и русскому народу путем приближения слова Божия к умам и сердцам миллионов людей, населяющих Россию. В этом архимандриту Филарету виделся лучший способ реализовать все свои таланты. В Свято-Троицкой Лавре его заветной мечтой было служение гробовым монахом у святых мощей преподобного Сергия, где в тишине храма ощутимо веет дыхание вечности. Теперь же иное: перевести Библию и – умереть, ибо большего желать было невозможно.
Отец Филарет стал душой переводного комитета. Он забывал о времени, ночами просиживая над древнееврейским, древнегреческим и церковнославянским текстами, пытаясь в максимально возможной мере сочетать верность букве и духу Божественной Книги. Он и представить себе не мог, что русская Библия станет подлинно подвигом его жизни, но сам он ее не увидит – как не суждено было Моисею вступить в землю Обетованную, к которой он привел свой народ…
Книгу поднес Императору князь Голицын вместе с отчетом о деятельности Общества. Александр Павлович порадовался хорошему изданию, полистал книгу и остановился на стихе, показавшемся ему непонятным. И он повелел князю «предложить Святейшему Синоду искреннее и точное желание Его Величества доставить и россиянам способ читать слово Божие на природном своем российском языке, яко вразумительнейшем для них славянского наречия, на коем книги Священного Писания у нас издаются».
28 февраля 1816 года князь Голицын сообщил членам Синода мысль государя. При этом князь добавил, что особой новизны тут нет, ибо несколькими годами ранее Константинопольский патриарх Кирилл особой грамотой одобрил народу чтение Нового Завета на новогреческом языке вместо древнегреческого. Само собою разумелось, что церковное употребление славянского текста оставалось, как и прежде, без всяких изменений.
