Еще можно рассматривать больницу как здоровое тело, функционирующую организацию или «семью», на которую нужно нападать и что-то отнимать. Такие элементы мести, обмана и жестокости не всегда доступны сознательному пониманию матери, но являются важными аспектами сценария, которому она должна следовать.
Для женщин, которые подвергались насилию и которым лгали в детстве, воссоздание во взрослой жизни образа такого же жестокого обращения и обмана может дать временное избавление от боли, возникшей в результате пережитого ими самими опыта. Чувство всемогущества, возникающее как в результате нанесения под маской заботы ущерба ребенку, так и в результате причинения вреда «телу» медицинского учреждения, может быть вдохновляющим, особенно для людей, которые чувствовали себя такими бессильными. Кроме того, может иметь место бессознательное желание быть пойманными, чтобы кто-то пресек продолжение этого насилия. Как в случаях со многими другими формами преступных деяний, правонарушителя может побуждать к действию бессознательное чувство вины, и он, вероятно, избегает осознания того, что власть в конечном счете выявит факт преступления, остановит и накажет преступника, защитив жертву. Доказательства этой гипотезы можно найти в свидетельствах, приведенных в докладе Королевского колледжа о том, что несколько родителей описали большое чувство облегчения, когда факты FII оказались выявлены: «Родители были особенно признательны тем педиатрам, которые придерживались необвиняющей и неосуждающей позиции в своем подходе к ним, и впоследствии они говорили, насколько тяжело было испытывать их гнев в свой адрес. Довольно большое число родителей описывает чувство значительного облегчения, испытанного ими, когда педиатр раскрывал совершенную ими фабрикацию. Однако у многих родителей их первоначальной реакцией было возмущенное отрицание, гнев или даже явное недоверие, хотя они смогли оценить заботу педиатра впоследствии, после того, как они в какой-либо форме получили терапевтическую помощь, по прошествии количества времени, достаточного для того, чтобы они смогли осмыслить произошедшие события» (Royal College of Pædiatrics and Child Health, 2002, p. 64).
Хотя FII является потенциально фатальной формой насилия в отношении детей, вызывающей сильную эмоциональную реакцию общества в адрес преступников, его совершающих, по-прежнему важно понять и очертить те функции, которые данная форма насилия может выполнять для женщин, которые ощущают себя лишенными голоса, возможности просить о помощи, уважения и внимания к их собственным правам. Показывая своего ребенка специалистам для оказания ему помощи и попадая в обстановку медицинских учреждений в роли преданных опекунов, эти женщины получают огромное уважение и признание. Они отрекаются от своих агрессивных импульсов, становясь иконой заботы и милосердия.
