Письменные медицинские отчеты могут содержать свидетельства ложной истории болезни ребенка или семьи, преувеличения тяжести состояния здоровья ребенка, преувеличения заявлений врача относительно состояния здоровья ребенка, записи о симптомах, которые никогда не возникали в реальности, свидетельства поддельных или имитируемых симптомов и фактической индукции симптомов. Трудно провести различие между преувеличением и фабрикацией, равно как и различить имитацию и индуцирование, рассматривая только представленные симптомы или только медицинские отчеты. Искусственно вызванные симптомы, как правило, гораздо труднее обнаружить, в особенности потому, что их индуцирование имеет тенденцию вызывать реальные физиологические состояния.
(Parnell, Day, 1998, p. 7)
Риск того, что специалисты воспримут всерьез искусственно предоставленную матерью картину состояния якобы больного ребенка, велик, поскольку предполагается, что всегда существует вероятность оставить действительно больного ребенка без лечения, тем самым серьезно навредив ему. Специалист обязан принять меры. В тех случаях, когда мать искусственно воспроизводит симптомы, что приводит к ненужному и интрузивному медицинскому вмешательству, она привлекает занимающих нейтральную позицию профессионалов к разрушительной игре, в которой медицинские знания и инструменты лечения становятся оружием, наносящим урон беззащитным детям.
Подобное поведение матери имеет четкие параллели с типом самоповреждения, проявляющимся в синдроме Мюнхгаузена, при котором пациент вводит в заблуждение медицинских работников, тем самым заставляя их проводить болезненные медицинские вмешательства, иногда включающие хирургические процедуры. При этом с точки зрения прямого самоповреждения пациент пассивен, однако для достижения этого самоповреждения он манипулирует третьей стороной. Такой третьей стороной часто становится человек, которого в отчете Королевского колледжа определяют как «обманутый врач» и который становится центральной стороной процесса. При формулировании бессознательных побуждений, приводящих к фабрикации заболевания либо к искусственному его инициированию, я также рассматриваю символическое значение образа «одураченного», обманутого и кастрированного врача, которого делают неспособным выполнять его важную роль.
Понимание динамики сфабрикованного или искусственно вызванного заболевания
Может быть предложена формулировка, описывающая психодинамические процессы при FII, в рамках которой данный синдром расположен в континууме других форм материнского насилия и иллюстрирует использование ребенка как частичного объекта. Данная психодинамика часто отражает спутанные отношения, слияние между матерью и ребенком. Преступник, обычно мать, в свои ранние годы часто сталкивается с нестабильностью окружающей среды; это особенно характерно для тех женщин, которые вовлечены в наиболее интрузивные в плане физического вмешательства формы инициирования заболеваний у ребенка (Royal College of Pædiatrics and Child Health, 2002). Возможно, она выстроила свое чувство идентичности вовсе не с позиции внутреннего ядра стабильности, непрерывного ощущения своей самости, сформированного в результате удовлетворительных ранних отношений с ее собственной матерью, которая могла бы отражать ее настроения и помочь достичь когерентного чувства самости. Вместо этого такая женщина ощущает себя фрагментированной и стремится сосредоточиться на конкретных аспектах своего собственного тела как на константах своего существования, которые оставались неизменными на протяжении всей ситуации нестабильности. Когда у нее появляется собственный ребенок, могут стать очевидными аналогичные трудности в «ментализации» сознания ребенка и способности относиться к другому человеку как к существующему субъекту, обладающему своими собственными желаниями и чувствами, совершенно отдельными от желаний и чувств ее самой. Ее собственное материнство отражает те проблемы, с которыми она столкнулась сама в процессе сепарации и индивидуации, а также показывает ее чрезмерное внимание к телу и коммуникации на телесном уровне. Так же, как она сама, вероятно, использовала свое собственное тело в качестве инструмента самовыражения посредством самоповреждения, расстройств пищевого поведения и даже соматизированных расстройств, она может и своего ребенка рассматривать как нарциссическое расширение себя, еще одно тело для манипулирования. Как было установлено, эти факторы, а также ранние нарушения привязанности, превалируют в личной истории матерей с FII, приводящих к врачам своих детей. Другие важные фоновые особенности матерей включают:
