Главная идея Ашманова — это «суверенный интернет», то есть государственный контроль над тем, какая информация доходит до населения. Больших успехов в этом начинании достиг Китай с помощью «Великого китайского файрвола» и цензуры, которую Запад пытается подорвать разговорами о «свободе слова». По мнению Ашманова, информационного суверенитета невозможно достичь без идеологии, которая поддерживала бы ваши решения пропускать внутрь одни потоки информации и не пропускать другие (5).
«Если твоя идеология импортируемая… как с либерализмом, то ты всегда играешь по чужим правилам, которые постоянно меняются кем-то другим. Тебя всегда можно назначить виноватым, нарушившим правила демократии… Идеология должна производиться внутри страны, как и операционные системы, ракеты, инсулин и зерно. И защищаться и поддерживаться информационным суверенитетом» (6).
В такой картине мира информация предшествует сути. Сперва вы намечаете цель информационной атаки, а затем подгоняете под нее идеологию. Не имеет никакого значения, верна эта идеология или нет, — она служит тактической функцией. Вместо столкновения идей, ведущего к холодной войне, информационная война требует создания идеологий.
По мнению Ашманова, совсем не сложно найти примеры лицемерных действий США, когда дело касалось свободы и прав человека. США навязывали их противникам и игнорировали их нарушение своими союзниками. Говоря расплывчатыми формулировками дипломатов, ценности и интересы не всегда соответствуют друг другу. С другой стороны, пока США декларировали приверженность определенной идее, продвигая свой имидж, им приходилось как минимум совершать какие-то шаги в соответствующем направлении.
По мнению профессора Оксфордского университета Розмари Фут, корни «свободоориентированной» риторики американской внешней политики можно проследить вплоть до речи президента Франклина Делано Рузвельта 1941 года «Четыре свободы». Президент призывал к свободе слова и вероисповедания, свободе от страха и нужды, говоря о них как об основе демократического мира. Столь громкое заявление подразумевало, что политика и практика должны хотя бы приблизительно соответствовать обещаниям.
Уже в 1949 году посольство США в Москве говорило о так называемом негритянском вопросе как о «важном козыре советской пропаганды» и о том, что с этой проблемой необходимо справиться внутри США ради успеха внешней политики страны (7). В 1950-е годы министерство юстиции США полагало десегрегацию внутри США важным вопросом, способным укрепить международный имидж страны как оплота свободы. В начале 1970-х, после вьетнамской войны, американской поддержки путча в Чили и вторжения США в Доминиканскую республику, Конгресс провел слушания по вопросу нарушения прав человека в этих странах. По итогам работы в госдепартаменте США было создано особое бюро по вопросам прав человека, цель которого состояла в выстраивании более четкой связи между риторикой о правах человеках и свободе с реальными политическими шагами.
