Британия, Россия, то, что мы раньше называли Западом, и множество стран, переживших «демократизацию» после окончания холодной войны, — все оказались в водовороте постоянных трансформаций понятий прогресса и идентичности. И несколько новых законов точно не смогли бы решить эту проблему.
Но что насчет Китая? Была ли у него другая, пусть не лучшая с моей точки зрения, но все же более осмысленная траектория? Концепция будущего, с которой можно было бы взаимодействовать, даже будучи против нее? Мог ли я найти будущее в Пекине?
Это был мой первый визит в страну. На паспортном контроле у меня взяли отпечатки пальцев, а затем сфотографировали, чтобы скормить снимок системе веб-камер, расположенных по всей стране. Теперь, где бы я ни находился, меня бы тут же опознали, — напоминание о том, что Китай — это почти что Дисмалэнд [2] систем массовой пропаганды и наблюдения. Власти используют практически все методы манипуляции и контроля, о которых я упоминал в этой книге, равно как и множество других. На западе страны действуют трудовые лагеря, будто позаимствованные у тоталитарных режимов начала XX века; жизнь других регионов напоминает 1970-е. В Китае есть свое правозащитное движение под названием «Хартия-08» (подписанная в 2008 году), название которой сознательно вторит «Хартии-77» (подписанной Вацлавом Гавелом и чехословацкими диссидентами в 1977 году). Как и диссиденты времен холодной войны, многие китайские подписанты оказались в тюрьме или ссылке; некоторые покаялись по телевизору в своих «преступлениях».
Что до более современных техник, то здесь есть «50-центовая армия», названная так из-за 50 центов [3], которые ее участники получают за публикацию проправительственных комментариев в китайских социальных сетях. Исследователи из Гарвардского университета установили, что эти фабрики троллей пропускают умеренную критику, однако подвергают жестким нападкам любые намеки на протест. «Жители Китая свободны на индивидуальном уровне, но как коллектив закованы в цепи» — заключает исследование (2).
Многие западные сайты заблокированы в стране с помощью Великого китайского файрвола, и все жители вынуждены пользоваться услугами интернет-компаний, лояльных режиму. Если какая-то страна и начнет использовать данные для таргетирования людей в зависимости от когнитивных, психографических и поведенческих закономерностей, то это будет Китай.
Кроме того, в стране существует, пока еще в стадии доработки [4], «система социального кредита», обещающая собрать воедино информацию о поведении каждого отдельно взятого китайца — начиная с того, сколько денег он тратит на алкоголь, до состояния его финансов или регулярности визитов к родителям, — а затем высчитать на ее основе некий рейтинг, определяющий, может ли человек получить банковский кредит, работу или разрешение на выезд.
