Чудовище издало гневное «уурк!» и стремительно поплыло к берегу. Не прошло и минуты, как его щупальце ударило по баррикадам, пробивая в них огромные бреши и калеча людей. Лана четко видела, как дрогнули и подались назад закаленные в боях солдаты, и она не могла их винить. Она знала, что окажись сейчас там, под ударом, умерла бы со страху. Даже если бы ей удалось избежать удара щупальцем.
Существо продолжало крушить все вокруг себя, беснуясь все больше с каждым всаженным в него ядром или пулей. В одиночку оно разбило строй, рассчитанный на атаку армии. Очевидно было, что если позволить ему продолжать, поражение неизбежно. Оставалось лишь одно.
«Прости меня. Прости. Прости…» - мысленно шептала Лана, настраиваясь на волну этого существа. Она не могла успокоить его – не теперь, когда оно оказалось в эпицентре поля боя. Не теперь, когда обезумев от гнева и ужаса, солдаты осыпали его градом пуль.
Чародейка ненавидела себя за то, что собиралась сделать, но иного выхода не было.
«Прости меня. Прости»
Казалось, она оторвалась от своего тела, устремившись к беснующемуся монстру. Пролетев сквозь слой мокрой кожи, она проникла внутрь него. Она разлилась по венам с его синей кровью. Она проникла в каждую его клетку, в каждый орган. Она уже делала так неоднократно – это был основной прием диагностики.
Вот только раньше Лана направляла эту силу только на исцеление.
Ей почудился смех халифа Мустафы – грубый, омерзительный смех самца, не сомневающегося в своем праве осквернить храм женского тела своими грязными желаниями. Он был первым и единственным, кто ранее заставил ее направить свою магию на убийство. Сам Мустафа тогда выжил, хоть и был ранен. А вот его слуги погибли под руинами его крепости.
Теперь Лана собиралась сделать это снова. Не ради себя. Ради всех тех людей, что сейчас умирали, потому что ей не хватило сообразительности помешать этому колдуну.
Найдя уязвимые места, она создала простенькую иллюзию, – пятна света, подмечающие нужные точки, и рывком вернулась в свое тело.
- Цельтесь в огоньки! – голос чародейки, усиленный магией, разнесся над позициями стрелков.
Чудовище оглушительно взревело, когда пушечное ядро прошило одно из трех его сердец. Хоть действия стрелков и оставались отчаянными, какими-то истеричными, с ее указанием они приобрели хоть какую-то организованность. Теперь хотя бы часть выстрелов причиняла несчастному существу реальный вред. Остальное делало банальное численное превосходство.
